Маятник Судьбы. Владимир Юрьевич Харитонов

куртки, изнутри, пришил несколько рыболовных крючков, а между ними положил толстый кошелек, который слегка выглядывал из кармана. И пошел гулять по рынку, словно безмятежный покупатель. «Рыбак и рыба» в итоге нашли друг друга! Так и пришли ко мне в кабинет – как припаянные друг к другу: рука, накрепко зацепленная крючками Смирнова была в кармане находчивого младшего сотрудника. Освободили мы ее только после признания карманника в нескольких кражах. О законности такой операции мы, конечно, помалкивали, но, тем не менее, добились своего: «вор должен сидеть в тюрьме».

      Не выдам государственного секрета, если расскажу о первой своей вербовке в 1980году будущего агента под псевдонимом «Петров», однако настоящие фамилии секретных помощников, в моих рассказах, все – таки будут изменены.

      Пришла как-то к нам в кабинет молодая, нагловатая женщина и заявила, что ее изнасиловали. По ее словам, она вместе со знакомыми, ранее судимыми Потаповым и Голиковым, выпивала на квартире одного из них, и они над ней надругались. Опять-таки, с ее слов, она не стала бы обращаться в милицию, если бы кто-то из них один покусился на ее честь, а вот вдвоем – обидно. Насильники, между тем, и не прятались, Мухин знал их обоих и вскоре они были у нас на допросе. Правда, в этот раз Михаил ушел с Голиковым, в чей – то другой кабинет, а я с Потаповым остался в своем. Моему старшему, любитель женского тела быстро признался, а вот мой подопечный никак не желал рассказывать о своих похождениях.

      Вскоре Мухин мне шепнул: « Дело в следствие передавать не будем, я решил вербовать насильника». На мой вопрос: «А как же потерпевшая?», он ответил: « Я с ней договорюсь».

      И тогда в моей голове возник план по вербовке Потапова. Он, считал, что его посадят и уже смирился с этим. Мое предложение о сотрудничестве было для него «светом в конце тоннеля», и он быстро согласился помогать мне, раскрывать преступления.

      Я взял с него соответствующую расписку, но при этом слегка схитрил, сказав: «Чтобы все было по закону и у нас было полное доверие друг к другу, ты все – таки должен мне дать письменное объяснение об изнасиловании».

      Он все написал своей рукой. И расписку, и его показания я убрал в сейф. Они были гарантия того, что Потапов не передумает и не откажется помогать мне в работе. «Первый блин», таким образом, отнюдь оказался не комом: в дальнейшем немало преступлений, я раскрыл с помощью «Петрова». Года через два он все- таки «выдохся»: его друзья и близкие знакомые сидели – замечу, не без его помощи, и он остался один. Стал жаловаться мне, что в районе на него косо смотрят и переживал, что я его тоже определю, так сказать, в тюрьму за ненадобностью. В принципе, такова судьба всех информаторов. Реально хороший агент – это заведомо плохой человек и, как правило, преступник.

      …Кстати, я прекрасно понимал, что единственное место, где можно «отдохнуть» от кого-то из этих «нехороших людей», это одиночный карцер. Только здесь я был один, если не считать, конечно, крыс, а значит, – в относительной безопасности