Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе. Эрл Стенли Гарднер

не должны были этого делать, – сказала она между всхлипами.

      – Откуда я мог знать? – спросил Перри Мейсон.

      – Он абсолютно безжалостный человек.

      Мейсон кивнул.

      – Я тоже могу быть безжалостным, – заметил он.

      – Почему вы не дали объявление в «Экземинер»?

      – Они потребовали слишком много денег. Похоже, они вообразили, что я – Санта-Клаус.

      – Они знают, что это важное дело, многое поставлено на кон.

      Мейсон продолжал молчать.

      Женщина еще какое-то время плакала, потом подняла глаза на Перри Мейсона и уставилась на него взглядом, полным боли.

      – Вы не должны были ему угрожать, – сказала она. – Вы не должны были приходить в этот дом. Угрозами вы от него ничего не добьетесь. Когда его загоняют в угол, он всегда сражается до победного и находит выход. Он никогда не просит пощады и сам никого не щадит.

      – Интересно, что он может мне сделать? – спросил Мейсон.

      – Он вас уничтожит. – Ева Белтер снова зарыдала. – Он узнает обо всех делах, в которых вы участвуете, и обвинит вас в подкупе присяжных, в лжесвидетельстве, в нарушении профессиональной этики. Он выживет вас из города.

      – Как только он что-то напечатает обо мне в газете, я подам иск о клевете, и каждый раз, когда он станет упоминать мое имя, я буду обращаться в суд.

      Посетительница покачала головой. По ее щекам текли слезы.

      – Ничего у вас не получится. Он слишком хитер, – заявила Ева Белтер. – На него работают адвокаты, которые объясняют ему, что можно делать, а что нельзя. Он будет наносить вам удары в спину, запугает судей, которые будут разбирать ваши иски. Он заставит судей принимать нужные ему решения. Сам он будет при этом все время оставаться в тени, нанося вам удары при любой возможности.

      Перри Мейсон застучал пальцами по краю стола.

      – Чушь собачья, – сказал он.

      – Зачем вы пошли туда? – снова заплакала женщина. – Почему вы просто не дали объявление в газету?

      Мейсон встал с кресла:

      – Знаете что? С меня достаточно. Я пошел туда, потому что считал это правильным и действовать нужно именно так. Эта чертова газетенка попыталась меня ограбить. Может, ваш муж и безжалостный, но я тоже могу быть таким. Я никогда не просил пощады и сам щадить не буду.

      Он замолчал и осуждающе взглянул на нее.

      – Если бы вы с самого начала не стали мне лгать, этого бы не произошло. Но в ваших словах не было ни капли правды! Вот причина всего случившегося. Это только ваша вина, но не моя.

      – Не сердитесь на меня, мистер Мейсон, – умоляла посетительница. – Теперь вы – единственный человек, на которого я могу рассчитывать. Все ужасно запутано, и только вы сможете вытащить меня из этой переделки.

      Мейсон снова опустился в кресло:

      – Тогда не лгите мне больше.

      Она опустила взгляд на свои руки в перчатках, лежащие на коленях. Затем одернула подол платья и стала расправлять на нем маленькие складки.

      – Что