Ты будешь моей. Айрин Лакс

принесу! – муж выходит быстрее, чем я успеваю его остановить.

      Виталий возвращается со штопором и бокалом для себя. Он лоснится от удовольствия и напоминает упитанного кота.

      «Тебе нравится лежать в постели с этим боровом?» – вспоминаю слова Богдана.

      Виталий немного погрузнел за последние три года и поплыл в талии. Не могу назвать его толстым. Но сравнение с Богданом не идёт на пользу моему мужу.

      – Уверен, что уже завтра мы подпишем бумаги… – брызжет весельем Виталий. Касается моего бокала своим. – За успех!

      Едва отпив, муж снова начинает говорить. Переживает каждый момент вечера, смакует собственные шутки и посмеивается так, словно произносит их впервые. Он либо слеп, либо отчаянно верит, что всё получится. Виталий не замечает очевидного – Чернов не собирался давать деньги просто так.

      Внезапно я понимаю, что весь ужин – это фарс. Лишь средство, чтобы Богдан мог воочию убедиться: Макс – его сын. И теперь, получив подтверждение, он не остановится ни перед чем, чтобы заполучить его.

      А муж… Муж убеждён, что снова поднимется с колен и гроза банкротства минует его стороной. Внезапно накрываю губы Виталия пальцами.

      – Да, ты права. Хватит болтать.

      Муж отставляет свой бокал и отбирает мой, притягивает к себе.

      – Ты очень красивая в этом белье, – шепчет он, сминая талию, спускается ладонями ниже.

      Внутри поднимается волна протеста.

      – Постой… – выворачиваюсь из его объятий, отходя на значительное расстояние. – Ты должен кое-что знать о Максе.

      Виталий подливает себе ещё вина.

      – Ты обеспокоена чем-то. Шумы в сердце Макса, да? Что нам сказал врач? С его заболеванием это в пределах нормы! Нет поводов для беспокойства!

      – Врач сказал, что время ещё есть. Но не стоит не тянуть до последнего и позаботиться о протезировании сердечного клапана. Чем раньше, тем лучше. Так я буду уверена, что со здоровьем сынишки всё в порядке.

      Муж кивает.

      – Да, я знаю. Но что ты будешь делать сейчас? Глубокой ночью? Ты ничего не сможешь поделать. Нужно дождаться очереди на операцию.

      Я плотно смыкаю губы, чтобы не закричать. Пренебрежение Виталия к здоровью Максу накатывается на меня отрезвляющей волной. Желание откровенничать с мужем пропадает.

      – Да. Конечно. Только очереди очень длинные. Я рассматриваю варианты платной операции. В Израиле очень хорошие клиники.

      – Мы можем себе это позволить? – хмурится Виталий.

      – Разумеется! Я уже собрала половину стоимости на операцию. И потом, сделка же у тебя в кармане! – восторженно отвечаю я.

      В моих словах слышится слишком много яда. Даже Виталий это понимает.

      – Кажется, не только Марина сегодня не в настроении, да? – муж целует меня в щёку. – А я взбудоражен будущим успехом и не смогу уснуть. Пожалуй, отправлюсь в бар.

      Виталий натягивает пиджак и оставляет меня одну. Тишина скручивается кольцом. Я отставляю бокал с вином в сторону – так и не пригубила, пропало желание. Отправляюсь в детскую Макса и долго