Не говори никому. Беглец. Харлан Кобен

слышали, как кричала ваша жена?

      – Да.

      – Затем вы потеряли сознание? В воде?

      Я кивнул.

      – Вы сказали, что у берега было глубоко? Насколько глубоко?

      – А вы не измерили восемь лет назад? – поинтересовался я.

      – Ответьте на вопрос, доктор Бек.

      – Не знаю. Глубоко, и все.

      – Выше головы?

      – Да.

      – Прекрасно. Что вы помните дальше?

      – Больницу.

      – И больше ничего? Между падением в воду и больницей?

      – Ничего.

      – Вы не помните, как вылезли из воды? Как добрались до купальни? Как вызвали «скорую»? Вы ведь проделали все это, знаете ли. Мы нашли вас на полу с телефонной трубкой в руке.

      – Знаю, но не помню.

      Тут в разговор вмешалась Линда:

      – Вы думаете, что эти два человека тоже жертвы, – она поколебалась, – Киллроя?

      Последнее слово сестра произнесла шепотом. Киллрой. Одно его имя леденило.

      Лоуэлл кашлянул в кулак:

      – Мы не уверены, мадам. Все известные нам жертвы Киллроя были женщинами. И он никогда не прятал тела. Во всяком случае, нам об этом ничего не известно. Кроме того, кожа на телах уже разложилась, и мы не можем сказать, было ли на ней клеймо.

      Клеймо. У меня закружилась голова. Я закрыл глаза и перестал слушать.

      Глава 3

      На следующий день я ворвался в офис рано утром, часа за два до начала работы. Хлопнулся на стул у компьютера, вызвал загадочное сообщение и кликнул по ссылке. Опять ошибка. Впрочем, ничего удивительного. Я уставился на текст, пытаясь найти в нем какой-нибудь новый, более глубокий смысл. Не нашел.

      Вчера вечером мне пришлось сдать кровь на ДНК. Полный тест займет несколько недель, но предварительные результаты будут гораздо раньше. Я пытался разговорить Лоуэлла и не смог, хотя он явно что-то скрывал. Что – не имею ни малейшего понятия.

      Сидя в кабинете и дожидаясь первого пациента, я снова и снова прокручивал в голове подробности беседы с шерифом. Думал о найденных телах, об окровавленной бите. Позволил себе даже вспомнить о клейме.

      Тело Элизабет нашли на Восьмидесятой автостраде через пять дней после похищения и через два дня после смерти. Во всяком случае, так решил коронер. Это означало, что она провела три дня своей жизни с Элроем Келлертоном, известным под кличкой Киллрой. Три дня. Наедине с монстром. Три рассвета и три заката, перепуганная, истерзанная. Я всегда запрещал себе думать об этом. О некоторых вещах размышлять просто невозможно, подсознание защищается.

      Киллроя схватили через три недели. Он сознался в убийствах четырнадцати женщин (начиная с молоденькой студентки и заканчивая проституткой из Бронкса), совершенных им без всякой видимой причины, по чистой прихоти. Все жертвы были найдены брошенными у дороги, как отслужившие свой срок вещи. Все заклеймены буквой «К». Этот маньяк клеймил их, как скотину! Элизабет – тоже. Взял железку, сунул в огонь, предварительно надев на руку рукавицу-прихватку, подождал, когда клеймо раскалится докрасна, и с отвратительным шипением прижег нежную кожу моей жены.

      Я позволил