Тёмное трио. Яна Демидович

ь и хочется – безумно хочется! – развернуться и сигануть обратно: прочь с жутковатого, пропахшего смертями, кладбища.

      Сандалики вязли в жирной земле; звенели голодные комары, атакуя со всех сторон, как мессершмитты. Ветер, даром что весенний, врезался в лицо арктическим холодом, дёргал бесстыдно за кончики красного галстука.

      Позади тяжело дышали. Не отпускала плечо цепкая рука.

      Тайка шла вперёд. Тайка возглавляла странное шествие. Но вот споткнулась, ойкнула, чуть притормозила…

      – Не стой. Веди!

      Тайка с невольной обидой покосилась на высокого парня. Привычно поёжилась, когда быстрый взгляд её метнулся по бинту, что скрывал его глаза.

      Вернее, то, что от них осталось.

      – Веди. Ну пожалуйста.

      Не приказ. Просьба.

      Тайка подчинилась и вновь повела слепца: аккуратно, подсказывая, где ямки да препятствия.

      Позади, лавируя меж могил и надгробий, шёл мальчик лет шестнадцати. На руках он нёс девушку, что молчала, словно воды в рот набрала. Лишь изредка, отвлекаясь от впереди бредущих, она проводила рукой по седым волосам и утыкала взгляд в свои ноги, стянутые повязками.

      Мальчик же непрерывно сглатывал, словно боясь чего-то, а когда Тайка оглядывалась – прятал глаза. Смотрел куда угодно, только бы не на неё. Сглатывал чаще – так, что на шее дёргался кадык.

      Но нет, это был точно не страх. Тайка отворачивалась, ощущая озноб. Вспоминая багровый обрубок, засевший во рту мальчика.

      Безголосый.

      Безглазый.

      И безногая.

      Тайка вела их вперёд, чтобы отомстить.

      – Где мы?

      Краткая остановка, объяснения Тайки. Скупой кивок.

      – Хорошо. Осталось чуть-чуть.

      Чуть-чуть – и они дойдут до места преступления, найдут улики, что оставили беспечные злодеи, и Тайка отнесёт их в милицию. И они наконец-то поверят. Они их найдут, восстановят справедливость. Обязательно!

      Тайка думала так. И давила – как фашиста, давила! – неуёмный страх-прилипалу. Пытаясь отвлечься, думала о грядущем Дне Победы. Красных гвоздиках, парадах и демонстрациях, где народ будет стоять плечом к плечу, народ-победитель, вместе, и…

      Шорох в кустах. Зайчишкой-трусишкой дрогнуло сердце.

      – Ну что ты? Ну что опять?

      В голосе старшего – плохо скрытое раздражение. Пальцы на плече схватили крепче, больнее.

      Тайка ответила, стараясь, чтобы голос не дрожал:

      – В кустах… точно сидит кто.

      Губы парня изогнулись в подобии улыбки – впервые за время знакомства.

      – Мертвяки там, Таисия. Только мертвяки. Бояться надо живых, а не мёртвых. Поняла? Идём дальше.

      «А если там те, они? Кто вас покалечил?» – подумала Тайка, но прикусила язык.

      Не буди лиха, пока оно тихо. Не зови чёрта – не появится. Как бабушка говорила.

      Значит, вперёд. До победного конца.

      Конца.

      «Тьфу ты, что ж всё плохое на ум приходит? Гадость какая…»

      День, ещё в самом соку, – и трёх часов нет – странно мерк на кладбище. Корявые деревья, сплетаясь сухим кружевом ветвей, создавали над головой мрачный шатёр. Тряпки, повязанные на ветках то тут, то там, колыхались на ветру, подпитывая Тайкино воображение: пиратские флаги, висельники, привидения… Брр.

      Но вот и нужное место. Пришли!

      Тайка старательно, как на уроке, зачитала надпись на надгробии. Пальцы старшего расслабились, донёсся вздох облегчения.

      – Да. Здесь это. Ура!

      Тайка радостно завертела головой: не видать ли где улик? Может, совсем рядом валяется обронённая зажигалка? Выбитый в драке зуб? Что-нибудь на виду, чтоб не лазить далеко? Найти – и быстрей обратно, в город, в милицию. К мамке домой!

      Рука вернулась столь нежданно, что Тайка взвизгнула.

      – Дерево видишь? Шагах в десяти отсюда?

      – Ну, вижу…

      – Веди туда. Там наши вещи, украденные. Копать надо!

      Тайка заморгала. Прошляпила комара, который приземлился на ухо и взялся сосать кровь.

      – А улики… как же… И ты не говорил…

      – Потом улики. Никуда не денутся! Они обокрали нас, понимаешь? Обокрали! И до того, как… – парень задохнулся, сжал в ярости кулак. Продолжил рычащим голосом: – Я увидел, где они всё закапывают. Чтоб с собой не тащить, если облава будет. А потом – перепрятать. Хитрозадые очень твари. Но мы их опередим. Опередим! Идём туда, Таисия. Прошу тебя!

      И они пошли. Вскоре Тайка, стоя на коленях, уже работала лопаткой, запасливо взятой в портфель. Мальчик, оставив свою ношу, возился в земле вместе с ней. Копал прямо ногтями, бесстрашно ломая их, – будто не в силах дождаться, пока Тайка всё сделает.

      Когда