Моя мечта за океаном. Марина Валерьевна Голубец

варенье, сгущенка для меня слишком сладкая.

      Зайдя в комнату Ника, я почувствовала знакомый аромат. Здесь смешались и запах лайма, и одеколона Ника. Я всегда схожу с ума от этой смеси, когда обнимаю своего друга. Так и хотелось бы уткнуться в его шею и вдыхать этот аромат. Я была в комнате Ника кучу раз, и ничего никогда не менялось. Никаких особенностей в ней нет: кровать, рабочий стол и шкаф с одеждой и несколько плакатов его любимой группы «Maroon 5”. Мне безумно нравится этот минимализм. Комната всегда убрана. Самое уютное в его покоях – это мягкий ковер, на котором всегда валяется куча подушек вокруг и рядом стоит пуфик. На самом деле, это я предложила ему поставить все это, чтобы нам удобно было сидеть.

      Ник уже взял ноутбук, и мы начали выбирать фильмы.

      Лично у меня сегодня настроение на мелодраму, – признаюсь я, откусывая первый кусок блинчика, уже развалившись на ковре с подушками. – Рыдать не хочу, особенно, при тебе, а эти боевики с кучей крови достали.

      Если честно, даже меня достали. – Ник усаживается очень близко ко мне. По телу пробегает множество предательских мурашек, хотя еще месяц назад такого не было. Что это со мной? – Есть какие-нибудь предложения?

      Давай «С любовью, Рози», – не обращаю я внимания на свою реакцию, – Люблю Лили Коллинз и Сэма. Давно хотела этот фильм посмотреть.

      Тогда решено!

      Фильм оказался очень крутым, и я как обычно плакала. Нет, это не драма, просто я слишком сентиментальна. Мы слопали целую тарелку блинов. Точнее, я съела всего пять штук, а Ник все остальное. Всегда удивлялась, как в парней столько умещается.

      Слушай, – начинает Ник, убирая компьютер на место. – Ты же рисуешь? – констатирует он.

      Я странно на него смотрю.

      Ну да. Ты это знаешь, – говорю я, немного испугавшись.

      У тебя есть с собой блокнот? Ну, там, где есть все твои рисунки. У каждого художника они есть.

      Да, есть. Но это личное, – предупреждаю я.

      Ник присаживается обратно на ковер, очень близко ко мне. Его рука тянется куда-то за меня, и вот, я уже чувствую его дыхание. Еще несколько миллиметров, и он поцелует меня. Но вдруг Ник резко отстраняется, держа мой рюкзак в руках. Спустя несколько секунд я понимаю, что мое дыхание стало более учащенным. Ругая себя за такую слабость, я не замечаю, как Ник достал мой скетчбук и просматривает мои рисунки.

      Эй! – закричала я, попыталась отобрать свой блокнот у друга, но он легко откинул меня обратно на подушки и встал, чтобы я уж точно не достала его. – Ник, серьезно, так нельзя!

      Вообще-то, я надеялся увидеть хотя бы один рисунок себя, – с возмущением говорит он и отдаёт мне блокнот, снова сев очень близко ко мне. Он заглядывает мне в глаза. – Неужели ты меня не нарисовала?

      Нет, – спокойно соврала я. Не стоит ему знать, что у меня несколько десятков его рисунков. И портреты, и в полный рост, и как он завороженно смотрел футбольный матч в нашей школе, и как грозно смотрел в телефон, пока мы ждали пиццу. Ох, и голодный он тогда был. В общем, куча всего. – С чего бы мне тебя рисовать? –