Отрава для сердца моего. Галина Турбина

спросила девушка, с тревогой наблюдая за Амьером – кашель постепенно успокаивался, но он все еще тяжело дышал, губы отливали синевой.

      – Потому что…, – начал Аруан.

      – Потому что, ты задаешь глупые вопросы, – перебил его Амьер сиплым, как будто простуженным голосом, – не твое дело почему и зачем. С тобой все хорошо, будь довольна этим.

      – Вижу вам уже лучше, Амьер, – обиженно сказала она, – раз начали грубить.

      – Мне уже значительно легче, – язвительно ответил он, – я даже способен на это.

      Амьер шагнул к Аруану и резко ударил того в лицо кулаком. Аруан не ожидал этого и не успел закрыться, увернуться. Под визг девушки, Амьер подскочил к упавшему Аруану и стал методично и жестоко избивать его ногами. Аруан свернулся клубочком, подтянул ноги к груди, закрыл голову руками и не пытался отвечать на удары.

      – Что же вы опять стоите безучастно, – отчаянно крикнула девушка, обводя взглядом молодых людей, молча наблюдающих за избиением, – сделайте что-нибудь, прекратите это.

      Никто даже не повернул голову в ее сторону, тогда она бросилась к Амьеру и, колотя его кулачками и отталкивая от Аруана, плача, просила:

      – Не надо, пожалуйста, перестаньте, вы же убьете его.

      Но что может сделать слабая девушка с разъяренным мужчиной? Он отмахивался от нее, как от надоедливой мухи. Наконец, Амьер остановился и девушка, всхлипывая, опустилась на колени возле избитого юноши.

      – О боги, Аруан…

      Амьер подхватил ее под руку и, рывком поставив на ноги, отвел к дивану. Толкнув девушку на диван, он, хрипло дыша, произнес сиплым голосом:

      – Сиди здесь и молчи. Иначе я опять начну его избивать и тогда точно убью. Позже разберусь с тобой, и это тебе очень не понравится.

      – Вы чудовище! Я вас ненавижу и никогда не смогу полюбить!

      – Ну-ну, – усмехнулся Амьер, – а с чего ты решила, что мне нужна твоя любовь?

      Развернувшись, он вернулся к лежащему на полу Аруану.

      – Вставай, – мыском сапога ткнул Амьер его под ребра, – хватит притворяться.

      Аруан с трудом встал на четвереньки и, шипя и стоная сквозь зубы, поднялся во весь рост, шатаясь, как пьяный. Подняв руки, он стал утирать рукавами камзола кровь с лица.

      – Ты знаешь сколько ей лет? – зло выплюнул Амьер.

      – Да.

      – Сволочь ты, Аруан. Из-за тебя я оказался в ловушке, женат теперь на ребенке. И что мне с ней делать? Я не такой извращенец, как ты, чтобы спать с девочкой, да и брезгую я после тебя.

      – Амьер, Владыка не стал меня слушать, – с трудом двигая разбитыми губами, произнес Аруан, – но хоть ты выслушай мои объяснения.

      – Нет, – покачал головой Амьер, – твои объяснения и оправдания уже ничего не изменят.

      – Амьер, пожалей девочку, она ни в чем не виновата.

      – Да? – усмехнулся Амьер. – Конечно, пожалею, друг мой, конечно. Я запру ее в самом холодном и высоком горном монастыре. Пусть наслаждается тишиной, покоем и замаливает свои грехи.

      – Нет, – ужаснулся Аруан, – она