Серафима прекрасная. Каринэ Фолиянц

подъезда выскочила Ира. И впрямь у подъезда ее ждала белая «Волга». Шофер, смазливый мальчик лет двадцати, угодливо открыл дверцу.

      – Здрасте, Ирина Александровна. Куда едем?

      – В парикмахерскую. Поторопись, Валя, а то опаздываю!

      Белая «Волга» горделиво едет по улицам города – Ирочка спешит в парикмахерскую!

      – Нравится мне, Ирина Александровна, что вы за собой так ухаживаете! Через каждые три дня – новая прическа. Как птичка – чистите свои перышки. И парфюм у вас всегда хороший. Французский, наверное!

      – Ну а как ты думал? Конечно, французский, – заулыбалась Ирочка. – Я сама, Валечка, живу здесь, в городе, почти год – и всему не нарадуюсь! И Геннадий Васильевич у меня такой внимательный! И мастера в моей парикмахерской отличные. Правду говорят – жизнь прекрасна, а временами – удивительна!

      – Красиво вещаете, Ирина Александровна! Ну, вы ж в рядовом-то заведении не стали бы причесываться! У вас все элитное!

      – А у меня и должно быть все самое лучшее и самое хорошее! – кокетливо заулыбалась Ирочка.

      – И это точно! Нравитесь вы мне, Ирина Александровна. – Валя томно посмотрел на прекрасную пассажирку.

      – Ой, брось ты глупости болтать. А то мужу пожалуюсь. Ну ладно, шучу, шучу! Все, приехали, останови.

      – А я не шучу, Ирина Александровна. Вы вот только детей заводить не торопитесь!

      – Валя, щас как дам! Нашелся мне советчик! – Ирочка снова засмеялась. – Да какие дети в мои годы! Я дачу планирую построить. Гене уже участок дали большой, соток двадцать. И никаких там огородов, а только розовые кусты, беседки и мангал для шашлыков. А детей пусть дураки заводят!

      Медсестра везла на каталке новорожденных на кормление. Врачи в белых халатах ходили по коридору. Леша – Витин дружок – вышел из дверей кабинета. У него поверх одежды тоже был накинут белый халат. Витя стоял у окна, подперев стенку. Хмурый, и, видно, с бодуна.

      – Ну чё? – спросил он.

      – Ты даже не суйся туда. Там доктор Морозов – мужик суровый, а от тебя перегаром несет за три версты.

      – Сказали чего?

      – Сказали – роды сложные у нее. Положение плода, это… какое-то не то… Короче, ждать надо. А мы пока тут не нужны. Можно еще к Нинке сгонять, взять по чуть-чуть…

      – А это мысль, – обрадовался Витька.

      И стали они с Лехой мелочь считать, что по карманам завалялась…

      Тут-то их и увидала бегущая по коридору Мария Ивановна.

      Презрительно окинув взглядом их явно нетрезвые рожи, учительница заголосила на весь роддом:

      – Зорин, шел бы ты отсюда, а? Иди, говорю! С какой бы я радостью схватила тебя за шкирку и вышвырнула сама, как щенка паршивого. Ни на что ты не годен, Витя, ни на что! В такой момент… пьяный… тьфу!

      Доктор Морозов – пожилой, огромный, как гора, и впрямь очень суровый – вышел из кабинета:

      – Тише, пожалуйста! Вы родственники Серафимы?

      – Да, а что с ней? – встрепенулась Мария Ивановна.

      – Сделаем, что можем, но, если честно, готовьтесь к худшему. Я, знаете ли, не оптимист по жизни. Правду люблю.

      – Да что же вы такое говорите? – испугалась учительница.

      – То, что