Жёсткий отбор. Андрей Арсланович Мансуров

там, внутри – ещё одна монстра на подходе?!

      – Это было бы просто замечательно! Потому что уж как-нибудь поверху, или сбоку, или даже взорвав ей морду, мы бы просочились! А задний ход эта штука явно давать не умеет. А проход – только-только ей пройти. Я уже заглянул. Не развернётся!

      – Хм-м… А что?! Попробовать можно! Чего нам терять, кроме очередной жизни?! Да и Пётр у нас – пока без девушки. – Лена хохотнула, – А здесь, как я поняла, без пары – ну никак! И если тут всем заправляют и правда – зелёные человечки, так от опытов с сексуальным уклоном нам точно не откосить! Мы ж, вроде, все – «совершеннолетние»?!

      Влад посмотрел на Лену, продолжая заряжать. Лена подмигнула:

      – Смотри-смотри! Как выдастся свободная минута, я уж точно тебя завалю! Понравился ты мне своей тупой и упёртой прямолинейностью! Ну, и атлетической фигурой…

      Влад понял, что краска заливает-таки шею и лицо, но ответил честно. Потому что лет этак с девяти догадывался: женщин, с их внутренним чутьём, не обманешь:

      – С удовольствием бы. Не сомневайся. Отлынивать или упираться не буду. Ты – в моём вкусе!

      Лена осклабилась:

      – Ха! Попробовал бы ты поотлынивать или поупираться! Только себе же хуже и сделал бы!

      Надя и Михаил заржали, Пётр сглотнул. Влад снова посерьёзнел:

      – Двадцать девять, двадцать восемь. Быстрее! Бежим! А то – мало ли! Вдруг – закроют?!

      Обвешанные автоматами, с полными охапками магазинов и динамита, которые всем успел рассовать Пётр, они ломанули к проёму. Вбежали.

      Влад успел рассмотреть, что их ждёт, заранее, для остальных тут всё было в диковину. Лена проворчала:

      – Декор мог бы быть и поизысканней. Где картины на стенах? Или хотя бы – обои?

      Михаил снова принялся ржать. Хоть и звучал его смех вымученно и приглушённо:

      – Вот спасибо, Лена! Умеешь же ты приколоть! И повеселить своим мягким незлобливым юмором! Правда, про обои на бетонных стенах – это уже перебор!

      Идущий сзади Пётр что-то сказал. Влад обернулся к нему:

      – Что ты спросил?

      – Вот именно! – Пётр теперь кричал, – Почти ничего не слышно даже в двух шагах. А дело, как мне кажется, в том, что тут как будто… Стоят глушилки!

      – А ведь он прав. – это влезла орущая Надя, – У меня словно бы уши заложило! Может, тут какой перепад давлений?

      – Да, явно. И происходит он от того, что нас сейчас отсюда… Попросту выдавят! – Влад, идущий, как пионер, впереди, и вглядывавшийся в дальний торец длиннющего открывшегося им коридора, вдруг замер на месте, – Ну-ка, бежим обратно! И побыстрее! А то размажет нас в томатную пасту вон тот чёртов поршень! И погибнем мы во цвете лет! Даже не вкусив прелестей столь желанного секса!

      – Проклятье!!! Да что же это такое?! – Михаил возмущённо разместил сверху над глазами лодочку ладони, вглядываясь тоже в торец, приближавшийся к ним со всё возрастающей скоростью, – Получается, нам в коридоры – не проникнуть?! А как же – Лабиринт?! С «приключениями» и врагами? А я-то губу раскатал…

      – Потом будешь раскатывать! – Надя подхватила своего