Три заветных слова. Кэролайн Андерсон

занятиям любовью. Как правило, единственной прелюдией, поскольку обычно они были так возбуждены, что буквально срывали одежду друг с друга.

      Хватит! Это просто глупо!

      Анита захлопнула дверцу посудомоечной машины, выбросила из головы воспоминания и накрыла стол скатертью. Кухня была приведена в порядок.

      А Джио все еще в ванной.

      У него проблемы?

      Анита отправилась проведать его, прислушалась к раздраженным вздохам. Он отчаянно пытался с чем-то справиться. С зубной щеткой?

      Тут дверь открылась, и она увидела боль, разочарование и усталость на лице Джио. Его хотелось обнять. Он тряхнул головой, на секунду закрыл глаза, а когда открыл их, Анита заметила, что Джио выглядит виноватым.

      Впрочем, одному богу известно, как выглядит она сама.

      – Прости, сага, – мрачно произнес он, обняв Аниту одной рукой.

      Она уткнулась лицом в его грудь и стояла, наслаждаясь его запахом.

      – Прости, что я убежала. Ты выглядишь ужасно.

      – Я так переживала за тебя…

      Ее голос оборвался. Джио вздохнул и нежно погладил Аниту по спине:

      – Я в порядке. Все хорошо, не плачь. Сделай нам горячий шоколад, а я пока разденусь. Никаких слез, хорошо?

      Анита высвободилась из объятий, изредка всхлипывая и стирая слезы со щек:

      – Прости, Джио. Я идиотка.

      – Ты очень милая идиотка. Я счастлив, что у меня есть такая подруга.

      Ну вот. Он сам это сказал. Подруга.

      Не любовница.

      Анита кивнула и отправилась готовить горячий шоколад, а Джио, стиснув зубы, добрел до спальни.

      Он посмотрел на свои ноги.

      Медсестры с трудом натянули на него брюки, стараясь не причинить боль. И он надеялся раздеться сам, с помощью одной руки?

      Придется просить Аниту.

      Когда она вернулась с горячим шоколадом, Джио, нахмурившись, сидел на кровати.

      – Какие-то проблемы? – поинтересовалась она.

      – Не могу снять брюки, – неохотно признался он.

      Анита сдержала улыбку:

      – Я не верила, что ты в состоянии сделать это. Еще требуется что-то, чтобы уменьшить давление на ногу.

      Анита поставила чашки на прикроватный столик, отогнула край одеяла и положила на кровать две подушки:

      – Вот так. Это должно подойти. Собираешься спать в брюках? Ведь ты скорее умрешь, нежели разрешишь мне помочь.

      Джио понял, что в ее словах скрыта сильнейшая обида – обида, которую причинил он. Он заслужил этот сарказм. Черт побери, он заслужил и худшую кару. Джио нуждался в помощи, нравилось ему это или нет, хотя он знал, что, возможно, придется поунижаться, чтобы Анита согласилась.

      – Прости. Я не хотел тебя обидеть. Я не хочу спать в брюках, но не представляю, как их снять. Должно быть, это очень больно.

      – Не будет больно, если это сделаю я. Ну, разрешаешь мне помочь? – спросила Анита более мягко.

      Джио пожал плечами, расстегнул брюки, спустил их до колен и сел на край кровати. Он чувствовал себя голым и уязвимым. Ужасно! Все было в порядке, когда это делали медсестры. Почему