Разрушительная страсть. Karla Vitelle

меня, покусывая пухлые губы, – не ушиблась, актриса?

      – Нет, нормально, – пытаюсь подняться, но птыки тщетны, – вот теперь он точно не подойдет, кому нужна покалеченная неуклюжая дама, – опираюсь на его руку, помогает мне встать.

      – Вы там впорядке? – звонкий голосок и mercedesa.

      – Да! – поправляю длинные каштановые локоны, – ну вот кажется миссия провалена, – отходя машу рукой, – до встречи красотка.

      – До встречи Мир, – смеется пересаживаясь на пассажирское сиденье.

      А я обреченно вхожу во двор, освещенный фонарями.

      – Добрый вечер Мирослава, как ваше свидание? – ну конечно теперь он будет издеваться.

      – Добрый, Иван, благодарю – отлично, – улыбаюсь, а что пусть знает, что шансов у него нет, перекачан до невозможности – не люблю таких.

      – Если бы пошли со мной были бы целее, я девушек на асфальт не роняю, – цокает, пытаясь меня покорить в форме охранника.

      – Это у нас ролевые игры такие, знаете, БДСМ все такое, – бегу к подъезду хихикая как дурочка от того, что сморозила, БДСМ да Мирослава Витальевна ну вы и выдали, у парня челюсть так и осталась на земле.

      В лифте смотрю на свое отражение. Разгоряченная после смеха девчонка двадцати трех лет с длинной копной каштановых волосами, которой гордиться женская половина нашей семьи. А вот ярко-голубые глаза отцовские. Невысокого роста, до супермодели не дотягиваю, а вот для фотомодели мои 162 сантиметра самое то, если верить Петрову. Не сказать, что я худая 42-44 мои размеры, но стоит все таки подсушиться и позаниматься с папиным инвентарем на балконе, не хочется одной идти в зал.

      Захожу в одну из трех дверей на 15 этаже.

      – Мам, пап? – скидываю шубу, вешая ее на вешалку и убирая в большой зеркальный шкаф.

      – Привет гулена, – мамочка, встречает меня в бирюзовом длинном шелковом халате. Она у нас красотка несмотря на свои 42 года, стройная, с натуральной красивой грудью 4 размера, а вот волосы недавно эта бунтарка обрезала в коре и выкрасила в пепельный блонд, глаза карие с зеленушками. Я всю жизнь о таких мечтала, теплых как ранняя осень.

      И если бы не поступок со стрижкой, в жизни бы не знала, что наш папа такой сентиментальный он ей за косу такой скандал устроил, я диву далась. Мои родители не из тех, что проявлять любовь прилюдно, скорее тихо в спальне и за закрытой дверью.

      – Мамуль, – целую ее в обе щеки, – а чем это у нас таким вкусным пахнет? – заглядываю за ее спину на кухню.

      – Мирослава, а блузка для этого костюма не предусматривалась? – большие глаза округлились.

      – Мам, там боди, – крадусь как лис на бирюзовую кухню, откуда доносится запах корицы, – вот, – расстегиваю пуговицы черного пиджака и показываю кружевной бежевый боди.

      – Мирослава, – удивляется, разливая чай по белым кружкам, – ох и разбаловал тебя отец.

      – Ну мамуль, – хватаю маленькую булочку с корицей, – это же те, творожные?

      – Они, – ставит передо мной кружку и садиться напротив за круглый деревянный стол, – и как с вами