Самоходка по прозвищу «Сука». Прямой наводкой по врагу!. Владимир Першанин

командирам машин (Афоня Солодков отказался), старшине. Выпили, занюхали хлебом. Экипажи курили принесенную махорку, с завистью принюхивались, но на всех водки не хватит. Зато через час будет готов наваристый суп со свининой.

      Старшина уже развел костер в воронке, раздобыл ведро и с помощниками варил мясо. В темноте отчетливо слышалась ругань. Новый командир дивизиона Раенко костерил комбата, который не смог вытащить из вязкого озерного ила провалившуюся под лед пушку.

      Впрягали и шесть, и восемь лошадей, но орудие весило с передком две тонны, и сделать ничего не удалось. Мокрый с ног до головы расчет, дрожа от холода, сушился у костра, а Раенко орал на молодого командира батареи:

      – Ты у меня всю ночь вытаскивать свою оглоблю будешь. Мало расчета – возьмешь половину остальных пушкарей.

      Неизвестно, сколько бы он еще кричал, но пришел помначштаба полка – и, вникнув в дело, заявил:

      – Хватит глотку драть! Ночью все равно ничего не сделаешь. Утром самоходку дадим, ребята помогут выдернуть. Вы хоть передок догадались отцепить, когда вытаскивали?

      – Не положено. Там боезапас, тридцать снарядов, принадлежности.

      – В нем семьсот килограммов веса. Отцепили бы и пушку выдернули.

      Комбат промолчал. Передок запретил отцеплять Раенко, опасаясь, что засосет илом. Помначштаба ситуацию понял:

      – Ладно, сушитесь, отдыхайте.

      А Юрий Евсеевич Раенко злился не из-за провалившейся под лед пушки. Никуда она из озера не денется. Вытащат утром. Бесило неожиданное понижение в должности. Сказали, что временное, но из линейного полка с передовой в штаб вернуться непросто.

      Наверное, кто-то уже занял его место в двухместной землянке с печкой, нарами и даже матрацем. И должность, может, уже забрали, оставив заслуженного капитана в задрипанном пехотном полку командовать двумя батареями «трехдюймовок».

      В дивизии без малого сотня орудий да минометы, а он заместитель начальника артиллерии. Теперь вместо сотни пушек дали восемь, да и то одна подо льдом. Злился и на то, что перехватят личную связистку Люсю, на которую многие облизывались, но Раенко держал теплую девку возле себя согласно штатной должности. Уведут, гады!

      По-разному складывалась судьба командиров. Комбат Ивнев так и будет командовать батареей, пока не нарвется на снаряд. Потому как ни грамотности, ни подхода к начальству не имеет. И Карелин, его заместитель, заброшен сюда из северной глухомани, где в лаптях до сих пор ходят. Ему тоже высоко не прыгнуть. Сегодня уцелел, повезло, а завтра неизвестно, что будет.

      Сам Юрий Евсеевич Раенко окончил училище в тридцать восьмом году. Полноценное, двухгодичное, да еще гаубичные курсы под Москвой. Пришлось, правда, повоевать. Заработал за восемь месяцев две контузии, рану в задницу, едва мужское хозяйство не оторвало. Дали в награду третью звездочку. Вот и вся благодарность. Воюй, пока башку не оторвут.

      А потом встретил земляка, тот перетащил его в штаб дивизии. Хоть и тяжелый выдался сорок второй год, но штаб есть штаб. За те