Пояс неверности. Роман втроем. Александр Егоров

руку. И я пожму. А еще через день услышу, что он улетает в отпуск на Сен-Барт.

      – Эспрессо, – объявляет Надежда.

      – Воистину, – отзываюсь я машинально. Nadia чуть заметно поднимает ресницы. Я даже не хотел с ней шутить, разве что по привычке. У нее красивая грудь и длинные тонкие пальцы, почти аристократические. Не слишком разбавленная барская кровь, думаю я. Должно быть, прабабка пошалила с кавалерийским офицером.

      Бедная Nadia. Она могла бы подавать кофе в постель любого нефтебарона. Ее вина только в том, что она появилась на свет далеко от Москвы, в тех местах, где, если по-честному, давно уже не ждут никаких Надежд.

      В какой-нибудь Сызрани.

      Почему-то мне становится весело. Чтобы это скрыть, я листаю входящие сообщения на своем телефоне.

      «Спасибо котик целую».

      Это был писк благодарности. Поцелуйчик за молескинчик. Дохрена ценный подарок, что ни говори.

      Пришлось потратить два подарочных купона. Презент от редакции СМОГа.

      Мо-ле-скин. Кто его знает, что это значит. Кожа мула? А может, моллюска? Можно было бы посмотреть в Википедии, только лень.

      Она говорит: «погуглить». «Погуглю». Смешно звучит. «Я тебя гуглю, милый».

      И кто только всю эту шнягу внедряет в неокрепшее сознание – MTV, что ли? С них станется. А может, им проплатил рекламу сам этот крутой парень, основатель Google, который якобы русский? Тот, который Россию называет северной Нигерией?

      Впрочем, какая нахрен разница.

      Сколько раз сам себе говорил: не бери в голову лишнего. Не задавай пустых вопросов, пусть даже и в формате внутреннего монолога. Не загружай мозги своему ангелу-хранителю. Он и так уже малость прих-ел от твоих проблем.

      У нас есть вопросы более серьезные, котик, ты же помнишь. Например: с какого перепугу Мамочка вдруг стала такой догадливой?

      Давай-ка разберемся хотя бы с этим, мой дорогой ангел-хранитель. Ты же профессионал, я знаю. Ты сохраняешь стенограммы разговоров.

      «Почему ты никогда не можешь сказать, о чем ты думаешь?»

      (Или еще что-то такое она спросила, какую-то очередную глупую заумность. Инстинкт бабы-собственницы. Ей мало получить твой член. Она не без оснований полагает, что мозг тоже для чего-то нужен.)

      «Ни о чем».

      (Это я сказал. И ведь даже врать не пришлось.)

      «Я трижды просила тебя сделать телевизор потише».

      (Это она снова хотела напомнить, кто в доме хозяин. Увы, увы.)

      «Извини».

      «То есть ты настолько ушел в свои мысли, что не слышал».

      «Я извинился».

      «У тебя кто-то есть еще!»

      (Выпалила она довольно метко. И вот тут-то…)

      То есть – уже без скобок: и вот тут-то мне следовало прислушаться к ее словам получше.

      Проблема в том, что я ненавижу ее голос.

      А тогда я всего лишь подумал: может, она что-то узнала о Гвендолен?

      ж., 45 л.

      «Ты поворачиваешься на стуле ко мне лицом, это если у тебя крутящийся стул на рабочем месте. Если обычная офисная каракатица – поворачиваешься просто. У нас мало времени, напоминаешь