Лис. Белки в колесе. Георгий Крол

пару недель. Дом большой, надо и вещи перенести и вообще.

      – Хорошо. Тогда завтра часам к десяти пришли рабов из всех проданных домов ко мне. Я посмотрю и решу. Хотя, знаешь, пришли всех. Ты ведь с главным торговцем рабами знаком? Можешь это устроить?

      – Ради такого клиента: – Тум дружелюбно улыбнулся, – всё, что потребуется.

      – Прекрасно. Тогда продолжим осмотр.

      Нам пришлось обойти почти весь Рим. Этот Гяз, чтоб ему пусто было, имел дома во всех более-менее приличных районах города. И не самых приличных тоже. И ведь купленных почти не было. Из дюжины домов десять построили по его заказу. Видимо и дизайн был тоже его. Очень уж они были нам всем неприятны. Ещё один дом был похож на барак или казарму. Комнаты в нём предполагалось сдавать внаём. В каждой отдельная семья. Должна была жить. Осуществить свою задумку работорговец не успел. Но рационализатор, блин. Решил придумать коммунальное жильё. На этот дом покупателя не было.

      Зато последний домик нам понравился. И я совсем уже было собрался его оставить себе. Только Тум решил нам рассказать его историю. Совсем не весёлую. Гяз отобрал этот дом за долги. Такую, гад, аферу провернул! Жил тут раньше какой-то торговец. Не слишком богатый, не слишком именитый. Но дело имел крепкое. Разумеется, была у него и женщина в доме. Родился у неё мальчик. Рос. Когда пришло время, тянул жребий, как все.

      Оказывается не такая это и случайная судьба. Нет, у бедняков, рабов и прочего простого народа так и есть. Можешь оказаться воином, можешь ремесленником, а можешь и водовозом. Но у тех, кто побогаче расклад другой. Если сын торговца – то и быть ему торговцем. На худой конец ремеслу учиться. Но не как рабочему, а в качестве будущего хозяина. И вот вышла такая накладка. Парень вырос, а торговцем быть не хочет.

      Целыми днями рисует. И нет бы, какую рекламу. Или что-то другое, что покупают охотно. Нет. Рисует то рынок, то поле. А то детей, в пыли копошащихся. Торговец бился с сыном, бился – всё зря. Привёл в дом девочку–рабыню. Думал, наверное, что парень мужчиной себя почувствует, да за ум возьмётся. Только художник иначе всё видит. И начал он эту девочку рисовать. И как полы моет. И как двор убирает. И как воду носит. Посмотрел торговец на это дело и решил девочку продать. Позвал Гяза, предложил цену. Договорились встреться на следующий день и всё оформить. А ночью старик помер.