Дом Солнц. Аластер Рейнольдс

равновесие, я повернул крышку против часовой стрелки. Один оборот, еще один – и люк открылся.

      Под крышкой в стекле толщиной с мою руку зияло круглое отверстие, в котором бурлила темная жидкость. Я устроился так, чтобы окунуть лицо в воду. На деле в резервуаре находилась не вода, а химическая смесь, имеющая температуру тела. Она не только позволяла доктору Менинксу дышать и защищала его от гравитации, но и подпитывала, проникая в его организм через кожу и внутренние мембраны.

      В этом супе мой расфокусированный взгляд отыскал нечто большое, темное, поросшее ракушками, с конусовидным передом и блестящими глазами в желобах на части тела, которую я условно считал головой. Возможно, то были не глаза, а совершенно особенные органы чувств или нефункциональные наросты. По бокам я увидел не то конечности, не то ласты – точно не скажу, ведь смотрел я в густой мрак.

      – Доктор, я пришел, – проговорил я, погрузив голову в жидкость по самые уши. – Что за важную новость вы хотели сообщить мне без свидетелей?

      В ответ раздалось бульканье, которое я разбирал с трудом.

      – Речь о Геспере, о ком же еще?

      Я поднял голову, чихнул, потом снова погрузился в суп.

      – Чем он вам не угодил?

      – Я кое-что о нем узнал. По чистой случайности, хотя намерения у меня были благие. Я хотел поговорить с ним, наладить отношения…

      – Вижу, как вы налаживаете отношения!

      – Можешь мне не верить, дело твое. Мне хотелось найти с ним общий язык, чтобы мирно сосуществовать до конца полета. Я заглянул к нему в каюту. Лихнис, ты заходил туда?

      – Не раз, и что?

      – А предупреждал, что зайдешь?

      Прежде чем ответить, я чихнул, зажал нос и зажмурился, чтобы жидкость не раздражала глаза.

      – Уже не помню.

      – Ты вряд ли застанешь Геспера врасплох. Его чувства куда острее, чем кажется. Геспер чувствует твое приближение по тысяче сигналов – электрическому полю твоего тела, звукам, которые ты невольно издаешь, химической сигнатуре сорока тысяч клеток кожи, которые ежесекундно с тебя осыпаются.

      – К чему вы клоните?

      – Я таких сигналов не издаю. То есть мой аватар не издает. Он ведь тоже устройство, но не такое, как Геспер, – его приближения робот точно не чувствует.

      Тут был Менинкс прав: когда молчит, аватар бесшумен, как призрак. Впрочем, и говор у него шелестящий, призрачный.

      – Итак, вы застали Геспера врасплох. Что потом?

      – Когда я вошел в каюту – заперто не было, – Геспер с чем-то возился за столом. Я удивился, хотя, наверное, роботы используют столы не реже, чем люди, особенно роботы, старательно косящие под людей. – Жидкость забурлила, словно доктор Менинкс глубоко вдохнул. – Чем именно занимался Геспер, я не разглядел, но обе руки он положил на стол и держал в них золотые пластинки, изогнутые, как на его броне.

      – А дальше? – спросил я, внутренне содрогнувшись.

      – Как должно вежливому существу, я поздоровался. Лишь тогда Геспер меня заметил. Лихнис, ты хоть раз видел испуганного робота? Нет? Много