Время перемен в 2096. Леонид Юрьевич Самошенко

ко мне и обняла меня, вытирая кровь с моего плеча, – Какой ты смелый!

      – Я и сам не думал, что сделаю это… Как мало у меня было времени, чтобы решить.

      – Да брось ты. Это война. Здесь всегда так, – сказала Лиза.

      Запах девушки вскружил мне голову после поцелуя в губы. Две секунды страсти закончили тем, что она отошла от него на несколько метров. Похоже, абсурдность любовной сцены стала очевидной для всех её участников и наблюдателей.

      – Ладно, нам надо идти дальше, – сказал Прохор.

      «Как же легко это вышло – убить человека. И, что ужасно, мне это понравилось. Как это возможно? Когда я его держал, будто огромную куклу, я чувствовал его безумный страх, как он затрясся, и меня это не остановило. Я и сам боялся, но мне что-то ударило в голову. Может, я – жестокий человек? Или в этом мало жестокости?».

      – Закуришь? – сказал Прохор.

      – Давай, – ответил я, – Не могу забыть эти секунды.

      – Всегда что-то делаем впервые. Он бы потом нас догнал и выстрелил сам бы нам в спины, Виктор, повторяю. Расслабься. Проблема в том, что они могли нас в плен взять, и продать, как рабов, тут такое тоже встречалось. В любом случае, ты сделал то, что считал правильным.

      – Других путей-то не было? Только через плохой район?

      – Нет, здесь почти все районы – плохие.

      Мы нашли более длинный, но безопасный путь, где теплодатчик на мобильном устройстве Прохора засёк большее количество людей. Это была одна из центральных улиц, обставленной столбами со сломанными техническими устройствами Комитета, которые еще совсем недавно фотографировали горожан и передавали их мысли нужным людям, в виртуальное пространство. Колонны военных в камуфляже, шедшие навстречу нам, пели песню: «Комитет нам не помеха, мы шагаем лишь к успеху!».

      Мы подошли к Главному зданию в городе. Постройка в стиле неоклассицизма с изображением библейской истории на панно выделялась на фоне серых построек. Столбы, почти упавшие, внушали надежду на перемены, на уничтожение плохого и сохранения хорошего.

      7. Встреча с мэром

      2082 год. Скандальный урок истории

      – Почему ты, робот, наш учитель? Железяка, ха-ха! У тебя на щеке оскорбление? – запустил бумажный самолётик ученик шестого класса.

      – Дети, вы должны знать вот что, – сказал андроид и прикрыл рукой татуировку «РОБОТ. СОЦИАЛЬНЫЙ» на своей щеке, – Большинство людей не умеет в должной мере ставить себя на место другого существа, будь то собака, андроид, другой человек.

      – Кое-кто умеет ставить себя на место собаки. Да, дурак?! Гы-гы! – посмеялся задира над слабым мальчиком.

      – А ну перестань! – ударил кулаком мужчина-андроид лет тридцати, – Еще одно оскорбление – вызову директора! – сказал он, и как понял, что все замолчали, продолжил, – Запущенная в меня бумажка – это мелочь. Неразвитая эмпатия – один из корней ваших страданий. Корка вашей души бывает слишком тверда – это первопричина таких явлений, как рабство, изощренные способы убийства, предрассудки. Рабство съедало судьбы людей почти повсеместно: ацтеки, Африка, история