За стенкой. История Отиса Ревиаля. Gabriel Costa

по-другому ей не удаться задеть Отиса, также сильно, как и он её. – Ты ему не нужен. Ему никто не нужен. Он бросит тебя. Как всех нас. В тебе нет ничего особенного. Ты маленькая серая мышка без яркого будущего с унылым настоящим. Я пришла сюда, чтобы дать тебе совет. Не влюбляйся в Леграна. Шансы взаимности равны нулю. Ты пустое место, Отис. Он играет с тобой. Ты всего лишь мгновение в его жизни. Запомни это.

      А потом откуда-то прилетел удар. Ему попали прямо ногой по голове. Звуки вновь отключились. На заднем фоне появился противный писк. Он отложил переживания на неопределённый срок и попытаться спасти хотя бы голову. На курсах самообороны его учили, накройте голову руками, прижмите колени к груди. Попытайтесь снизить повреждения по максимуму. Ревиаль всегда отличался прилежностью в учебе. Он повалился на бок и начал считать сколько ударов пришлось на спину, ноги, руки и голову. Кровь металлическим привкусом наполнила рот, было тяжело дышать. Однако почему-то было не так больно, как он предполагал. Словно, кто-то из нападавших халтурит. Вот только кровь, капающая из носа и губ, застилающая траву, говорила о добросовестной командной работе. Бита осталась в стороне и то хорошо.

      – Время вышло. Уходим, – он слышал этот противный голос через призму шума в своей голове. Отис открыл только левый глаз, потому что правый отказывался подчиняться. Все кружилось и плыло. Но парень отчётливо видел, как ему самодовольно ухмыляется Моника. Она выполнила свою миссию. И это было никак не связано с избиением. Её отравленный кинжал достиг его мыслей. – Добро пожаловать в наш университет, Отис. Лучше бы ты сидел дома. – И это был действительно хороший совет.

      А потом они исчезли.

      Отис лежал и думал, что потянуло его на эту глупую вечеринку. А потом он вспомнил. Точно. Это был Конард. Он с силой сжал губы и застонал то ли от боли, то ли от безысходности. Отис попытался встать, опираясь на правую руку, потому что левую, словно зажало в капкан. Когда он наконец-то уселся и правый глаз соизволил открыться, Ревиаль посмотрел на свои ладони. Все они были в крови, стесаны, в маленьких ранках и в грязи. Джинсы безнадёжно испечены, рубашка, наверное, тоже. И сам Отис не подлежал восстановлению. Он дышал поверхностно. Руки не переставали трястись от напряжения. Правая нога и колено зудели от боли. Он при всем желании не сможет подняться и уйти своими силами. Накатила злоба от осознания своей беспомощности.

      Моника попала в точку. Он совершенно пустое место. Обычный парень, невысокого роста, с умственными способностями чуть выше среднего, непримечательной внешностью, гол как сокол. Никто не мог с ней поспорить, даже сам Ревиаль. Ему нечего предложить Конарду. Он всего лишь очередная игрушка. Почему он должен стать кем-то особенным в его жизни? А потом что? Пустота? Грудь нестерпимо пронзило болью, когда Ревиаль представил себе эту картину. Он положил свои руки на колени, а на них уложил голову. Так она кружилась намного меньше. Ему хотелось избавиться от содержимого в желудке, вместе с самим желудком, его глупой влюбленностью в синие глаза, в приятную улыбку и милый рисунок.

      Он