Завтра война. Александр Зорич

и пусковая система завершали взаимное тестирование. У автопилота улучшилось настроение, и он подмигнул Эстерсону полусотней зеленых светодиодов.

      Открылась диафрагма верхнего створа.

      Весь воздух, вплоть до самой крошечной щепотки молекул, рванулся из шахты прочь. При этом водяные пары (на «Боливаре» предпочитали не пересушивать воздух до нуля абсолютной влажности) молниеносно кристаллизовались. Мимо «Дюрандаля» пронесся едва заметный призрак снежной вьюги.

      Этот знак, словно бы посланный прямиком из далекой, милой Швеции, обнадежил Эстерсона.

      – Легкого старта, пан Станислав!

      – Легкого старта, герр Эстерсон! – отозвался поляк по переговорному устройству.

      «Щелк!» – не услышал, а скорее всем телом ощутил Эстерсон.

      Мощное электромагнитное поле швырнуло стартовую тележку с закрепленным на ней истребителем вверх по направляющей.

      Удар о стопор. Истребитель сорвался от тележки и свечой пошел навстречу ярким звездам, которые здесь были так близки!

      Перегрузки ощутимые, но не смертельные.

      На экране заднего обзора уменьшались постройки надземной части комплекса «Боливар»: ровное плато космодрома, мачты навигационных маяков, разрисованные красно-желтой чересполосицей железные стены радаров, невзрачные, почти сливающиеся с темно-серой поверхностью астероида кубики… Что это, кстати, такое?

      Под фюзеляжем вспыхнули два оранжевых факела – заработали ускорители. Начались настоящие перегрузки.

      «Матка боска ченстоховска», – прохрипел пан Станислав.

      Ему приходилось хуже, чем Эстерсону. Он ведь не сидел в амортизированном кресле пилота, а лежал в узком лазе, ведущем к спасательно-стыковочному кессону – единственном свободном и притом обогреваемом отсеке истребителя за исключением пилотской кабины.

      Поскольку полет пока что проходил в полностью автоматическом режиме, Эстерсону оставалось лишь глазеть на показания радаров и пялиться в экраны сферического обзора.

      Вдруг в размеренный, не сулящий никаких опасностей поток тактической информации на лобовой поверхности бронеколпака, вторглась череда мерцающих предупреждений:

      ОБЛУЧЕНИЕ ПОИСКОВЫМИ РАДАРАМИ

      УГРОЗА В ЗАДНЕЙ ПОЛУСФЕРЕ

      ОБЛУЧЕНИЕ РАДАРАМИ НАВЕДЕНИЯ

      ЗАХВАТ РАДАРАМИ НАВЕДЕНИЯ

      КООРДИНАТЫ БАТАРЕИ: 18.2-10.1

      ДИСТАНЦИЯ: 0.112… 0.114… 0.116…

      Церера стремительно удалялась. Оптика задней полусферы с общего плана перешла на крупный. На экране появился тот участок поверхности астероида, от которого исходила главная угроза: батарея и ее радары, запеленгованные электроникой «Дюрандаля».

      Эстерсон увидел, что невзрачные «кубики», которые он не смог опознать в первые секунды после взлета, теперь полностью преобразились. Маскировочные панели разошлись в стороны, открыв башни с рентгеновскими пушками. Стволы пушек споро задирались в зенит.

      Выключились ускорители. Мгновение – и они полетели