Наследник для оборотня. Маша Моран

что-нибудь? – Голос Лили доносился откуда-то издалека.

      Марина скривилась, протирая глаза:

      – Что я могла увидеть? От этого дыма ослепнуть можно!

      – Да не глазами. Это… как видение… Что-то вроде сна…

      – Да не видела я никаких снов! – Вкус меда во рту стал явственнее. Ужасно хотелось пить – лишь бы смыть эту жуткую, сводящую зубы, сладость.

      – Ну а почувствовала что-нибудь? Ну, не знаю… Запах какой-нибудь, вкус… Или услышала что-то?

      – Как мед твой дым на вкус. Ужас. Ненавижу мед!

      – Серьезно? – Лиля аж привстала. – Это знак. Подсказка. Твой мужчина будет как-то связан с медом.

      Марина глотала собственную слюну, чтобы хоть немного перебить сладкий вкус.

      – Ну да, пасечником будет, наверное.

      – Ну, перестань! Вот ты сейчас смеешься, а потом сама убедишься. Увидишь!

      Марина устало закатила глаза.

      – Лиль… спасибо, конечно. И за обряд, и за пасечника. Но давай я уже пойду к себе? У меня адски болит щека. Я не выспалась. А еще нужно учить эту дурацкую роль на утренник…

      Она с трудом поднялась, чувствуя легкое головокружение. Кажется, дым все-таки заполз в мозг.

      – Вот увидишь: это сработает! – Лиля как попрыгунчик соскочила со своего места. – И трех дней не пройдет, как ты его встретишь. Может даже завтра в салоне. Мы же пойдем прокалывать тебе уши?

      Марина кивнула:

      – Конечно. Нужно пустить себе кровь по полной. Щекой ограничиваться не буду.

      – Ну прости, меня! Я не знаю, как еще загладить свою вину!

      – Ты не виновата. Мне самой нужно было быть внимательнее.

      Марина поспешила в прихожую и подхватила с пола брошенную сумку. Сначала она поспит. Лучше встанет завтра пораньше и поучит сценарий.

      Лиля выбежала в прихожую, сжимая в одном кулаке ключи, а в другом…

      – Вот! – Она протянула Марине бинт, испачканный в крови. – Обязательно сохрани его.

      Марина покивала, убедила Лилю, что будет хранить его, как драгоценность, и поскорее выскользнула в подъезд.

      – Я почему-то уверена, что завтра мы его обязательно встретим! Повязку постарайся не мочить. Так быстрее заживет. И вообще, вы предназначены друг другу, и он полюбит тебя любой.

      Марина ничего не стала отвечать. Пожелала Лиле спокойной ночи и спряталась в тишине своей квартирки. Сначала хотела выбросить окровавленный бинт, но почему-то передумала. Устроила его на комоде возле кровати и тут же забыла.

      Конечно же на следующий день никого она не встретила и ни с кем не познакомилась. Поход в салон закончился очередной порцией ноющей боли и сразу пятью проколами в ухе. Боль пульсировала, перетекая из уха в щеку и обратно, и Марине совсем не было дела до того, что нужно обращать внимание на какие-то знаки, о которых, не умолкая, твердила Лилька.

      Уже дома, в перерывах между зубрежками роли, она вдруг обратила внимание на клочок белой марли, валяющийся на комоде. Бинт… с ее собственной кровью. Все-таки, нужно выбросить. Или хотя бы убрать с видного места.

      Марина внимательнее всмотрелась. Показалось, или кровавые разводы