Степь 2. Александр Берник

взяв власть в четвёрке в свои руки, скомандовал привал прямо посреди чистого поля, чтобы успокоиться и собраться с мыслями перед дальнейшими испытаниями, а то что они будут, уже даже не сомневался. Всех остудила его безальтернативная фраза:

      – Успокойтесь. Обратного пути у нас всё равно уже нет. Мы просто не сможем одолеть обратную дорогу без еды и воды. Или мы идём до конца, или убивайте себя сами, я вам не помощник.

      Все тут же угомонились, задумались и со зверскими рожами завалились в траву спать. Бессонная ночь давала о себе знать, только жрать хотелось дико, но есть было нечего.

      Глава третья. В поруби сидеть, не камни в гору переть. Взаперти не надорваться с натуги, зато на горке не свихнуться со скуки.

      Темнота в бане, куда закрыли Райс была хоть глаз коли. Снаружи о стену что-то долго брякало. Складывалось такое ощущение словно заваливали вход большими брёвнами, и с каждым ударом звуки снаружи становились всё глуше и вроде как дальше. Толи Матёрые, запершие её отдалялись, толи она с этой баней проваливалась в тартарары.

      Затем всё смолкло и наступила мёртвая тишина. С непривычки от такой звуковой изоляции даже в ушах зазвенело и засвистело на разные лады. Рыжая прощупала толстую входную шкуру, где при входе так и оставалась стоять как вкопанная, всё ещё не смерившись с действительностью и не веря в своё заточение. Так деву ещё ни разу не наказывали.

      Настороженно прощупав вход поняла, что и впрямь заложили брёвнами и так плотно законопатили, что не только лесной шум сквозь них ни проникал, но и воздух не просачивался.

      Райс наощупь принялась изучать окружение. Как по ней, то внутри эта тюремная баня показалась меньше, чем выглядела снаружи. Полог, выстроенный на всю длину, устелен мягкими шкурами, и меха навалены не в один слой, что наталкивало ярицу на мысль о подготовленном спальном месте.

      У входа стояла кадка-долблёнка полная воды. В ней нащупала питейный черпак, плавающий словно лодочка, говоривший, что вода предназначена для питья, а не для банного камня с коего пар вышпаривают. Она тут же проверила питьё на вкус. И действительно вода чистая, свежая, холодная до ломоты в зубах словно родниковая.

      Банный камень лежал тёплым, даже терпимо-горячим по ощущениям. Осторожно обшарив его руками нашла глиняный горшок, и сунув в него любопытствующий нос определила, что в нём оставлена еда. А пронюхав как следует даже определила по запаху напаренную кашу, притом отчётливо поняла какая именно.

      Пахло вкусно, заманчиво, но рыжая не чувствовала голода, поэтому блюдо оставила на потом, а сама продолжила обследование тюремного помещения путём дальнейшего прощупывания всего до чего дотягивалась в этом абсолютно тёмном пространстве.

      В дальнем от входа углу обнаружилась помойная лохань. Сухая, благоухающая свежеструганным деревом. Райс даже рукой пошарила внутри, не понятно-что, выискивая, но лохань оказалась пуста словно только что выстругана и поставлена.

      Пол под ногами – сушенная глина, утрамбована до твёрдости камня. Стены с потолком