Степь 2. Александр Берник

мельком взглянула на стоящего рядом Асаргада. Тот в её глазах после высоко оценённого Гнура ничего особенного собой не представлял и поэтому шаткой и неустойчивой походкой направилась к рыжей «сестре» допивать их пиво.

      Асаргад уже давно понял, что девы пьяны до безобразия и поэтому от таких ведьминых оторв можно ожидать любой неприятности. И улучив момент, от греха подальше, не делая резких движений тоже присел на лавку поближе к тому месту где стоял и подальше от заносчивых и пока не очень понятных девок с мутными намерениями. Гнур последовал примеру царского ближника и пристроился рядышком, изобразив из себя сидячую статую.

      Рыжая, явно возглавляющая незваных гостей, ещё пару раз припав к крынке с пивом, утёрла как заправский пьяница губы рукой от локтя и уставившись мутным взором на красавца Гнура, закинувшего ногу на ногу и застывшего в этом положении, скрывая свой мужской отросток. Она повелительным тоном, не терпящим возражения, развязно и вызывающе принялась вещать перепуганным ордынцам в лице чернявого, почему-то считая красавца за старшего:

      – Меня кличут Райс, но для вас я просто повелительница и другого обращения к себе не потерплю. Я знаю, кто вы, откуда и зачем приехали. Старый Кабах вам не помощник в ваших делах. Кишка тонка, оттого откажется. А вот мы как раз то что вам надо. Так что вам несказанно повезло, повстречав нас. Коли вы меня уговорите и заинтересуете, то я могу снизойти до прогулки в ваше сраное стойбище.

      Она замолчала, всё ещё прищурившись разглядывая профиль чернявого кучерявого красавца.

      – Что мы должны для этого сделать, повелительница? – осторожно спросил Асаргад не желая идти на скандал и с завидным интересом разглядывая банный камень.

      – Вы должны сделать так, чтобы мы по дороге не заскучали, – тут же выпалила дева уже не столь повелительно, – кстати, сколько дней пути до загаженного вашими мужланами куска степи до состояния помойки?

      – Два, – ответил за всех по статусу старшего Асаргад не обращая внимания на обидные слова девы, – и как мы должны будем вас веселить? Петь? Плясать?

      Повелительница звонко залилась заливистым смехом до слёз.

      – А вы чё ли певуны и плясуны ордынские? – выдавила она сквозь обильные слёзы, размазываемые по лицу руками, и ещё пуще закатываясь от собственной шутки, скручиваясь к полу.

      Асаргад выдержал степенную паузу, дав ведьме просмеяться как следует и всё так же тихо, но спокойно, с достоинством ответил:

      – Мы воины, повелительница.

      – Вот и глянем по дороге, какие нынче в орде воины водятся, – резко переходя на повелительный тон проговорила царская дочь, поднимаясь с лавки и подходя вплотную к сидящему Асаргаду, поняв наконец кто тут у них главный, и тихо проговорила с томной ноткой в интонации, – утром в сборе быть, как я решу отправиться в путь.

      – Понятно, – подтвердил Асаргад и в отличие от рядом сидящего друга, внимательно посмотрел на голую молодую ведьму, стоящую пред ним вплотную.

      Та