Степь 2. Александр Берник

на обескураженную подругу.

      Та, раскрыв рот и перестав дышать, не мигая уставилась на рельеф её мужицких мышц и маслянисто-чёрные завитки татуировки невиданной силы, переливающиеся в свете масляной лампы, словно под кожей ползают живые змейки.

      Отходила от увиденного Апити несколько заторможено. Даже когда Райс оделась и уселась на лежак, Апити отведя взгляд в сторону и показывая всем видом свою неловкость за обманную уловку, продолжала тушеваться. Нет, это был не страх, а именно неловкость, смущение, замешательство. А что такого? Сидит подруга у неё на лежанке, который день прячет от неё руки, притом показательно. А Апити хоть и немощна, но любопытство-то выше этого. Вот и пошла на невинную уловку, а та и попалась. Одно слово – рыжая.

      Обе сидели и смотрели в разные стороны. Райс пыталась придумать, как бы поведать подруге о лесном происшествии и расспросить, что та об этом знает, но первой спросила белобрысая, притом очень настороженно:

      – Ты можешь жизнь отобрать?

      – Да, – тихо ответила царская дочь и тут же смущённо добавила, – а ты не знаешь, можно ли то что умертвила оживить как-нибудь?

      Апити повернула голову, уставившись на рыжую подругу и переспросила, недоумевая:

      – Как это оживить?

      – Ну, я тут одну полянку в лесу нечаянно прибила, – начала скомкано ярица, – травку там, деревьям досталось.… В общем шандарахнула для пробы, и там на много шагов в разные стороны всё засохло, как вымерло. Можно же как-нибудь оживить то, что высохло? – она помолчала, тупо рассматривая пол под ногами и недовольно буркнула, – почитай каждую ночь она мне снится, проклятая. И каждый раз я во сне рыдаю и пытаюсь что-нибудь сделать, чтобы оживить хоть одно деревце, а выходит всё наоборот, как назло. Чего касаюсь, то сразу убиваю словно чудовище какое.

      Тут она взглянула на Апити глазами, наполненными слезами и сделала умоляющее выражение лица, всем видом выпрашивая ответ.

      – А Матёрые что сказывают?

      – Ничего, – отрезала тут же Райс, – чую бояться они меня пуще огня. Общаются как с равной. Трусят и в стороны шарахаются, как от заразной болячки.

      – А ты спрашивала?

      – Нет. Я тебя ждала. Ты же у нас великая всезнайка. Думала, ты что-нибудь знаешь. Ты ведь знаешь, Апити?

      – Я знаю только то, что обладательница чёрного узора как у Матери Медведицы, может из всего живого высасывать жизнь, а о таком как у тебя, я даже не слышала.

      – Но если есть сила отобрать жизнь, то должна же быть сила её заново возродить! – вскричала Райс, вскидываясь на ноги, – тебя же умертвляли и оживляли кучу раз. Сама же сказывала! Значит должна знать, как это сделать.

      Апити лишь вжалась в подушку посильней, округлив серые глазки, тупо ими похлопывая и испуганно смотря на подругу, но тут за спиной Райс послышался спокойный голос Матери Медведицы, не заметно для обеих подруг вошедшую в светлицу.

      – Есть такая сила, успокойся, рыжая бестия.

      Она медленно прошла