Год сурка. Валерий Андрианов

всех соседей перебудили. Хмыкнув, и потерев заспанное лицо ладонями, открываю дверь перед двумя рассерженными мегерами.

      – Привет Наташ, проходите! – отступаю назад, освобождая дверной проем и обращаюсь к теще. – Я смотрю, вы прекрасно выглядите, Надежда Петровна! Вон, какой румянец на щеках. Нога не болит?

      На что та злобно щурит глаза и сжимает губы. Не любит она меня, ох, не любит. Она меня и до развода терпеть не могла, ну а сейчас уж сам бог велел меня ненавидеть. Характерами мы с ней не сошлись сразу, как только в первый раз друг друга увидели, но из-за Натальи я долго терпел, все-таки это её мать…, мать её. Но однажды терпелка закончилась. Были причины…

      Надо сказать, что в "прошлой жизни", теща каждую неделю навещала нашу ячейку общества и с тактом асфальтового катка, проверяла, как живется её любимой доче, которую, я цитирую: «Грубый неандерталец и хам с дипломом инженера, совершенно недостоин"! Ну да, не графья мы, не графья, что уж тут поделать! Может и стоило тогда попытаться выстроить нормальные отношения с тещей, но почему-то состояние перманентной войны меня на тот момент полностью устраивало. Знал бы тогда чем это закончиться, да чего уж теперь-то поделать? Развод состоялся, супруга, теперь бывшая, с промытыми мамой мозгами даже слушать меня не станет. Мама – это святое! Эх, Наташка, Наташка. Хорошо ведь жили....

      Стоп, а это что такое?

      Надежда Петровна слегка запнулась за порог, но быстро выровнялась, лишь слегка оперевшись рукой о стену, а второй на заботливо представленную ладонь дочери, и с лицом царствующей императрицы вошла в прихожую, показывая, что с ней все нормально. Вот только лицо женщины при этом на секунду болезненно скривилось, а закушенная губа дала понять, что все не так уж и нормально, как кто-то пытается показать. Странно.

      Внезапно мое зрение стало "чудить". Ничем другим появившиеся плотные красные пятна, подсвечивающие колени женщины прямо сквозь джинсы, я объяснить не могу. Хотя-я, кажется, начинаю догадываться… Похоже, что это мои новые способности так работают и сейчас подсвечивают источник боли женщины. И судя по насыщенности цвета, боль-то не слабая!

      В моей, казалось бы зачерствевшей душе, шевельнулось чувство похожее на жалость. Надо, же, а я ведь прекрасно помню, что в "прошлый раз" эти две … э-э, родственницы на мою попытку образумить жену, пакующую оставшиеся в квартире вещи, закатили мне такой скандал с оскорблениями, что сразу стала ясна основная цель их визита – поди всю ночь не спали, речь готовили, а я дурак – взял и подставился. Вот они тогда оторвались, проехавшись по моему самолюбию! Чего тогда про себя только не услышал.