Ошибка сказочника. Алексей Владимирович Ларин

спецслужб на психа тоже не тянул. Тогда что происходит?

      Никита нерешительно пролистал планшет, вернувшись к снимку 45-го года. Он бывал в Калининграде, знал немного историю края и сразу узнал развалины старой крепости Кёнигсберга, на фоне которой фотографировались работники какой-то санчасти. Четыре молоденьких санитарки в белых халатах, водитель фургона и два доктора средних лет смотрели на него с фотографии. Одним из докторов был Бессмертный! Или нет?

      – Соколовский! – кивнул Шмидт на фотографию. – В апреле сорок пятого, согласно полковой санитарной ведомости 11-ой гвардейской армии это был Соколовский Яков Вениаминович.

      Он появился в полку из ниоткуда в октябре 43-го и исчез в никуда в октябре 45-го. Его коллеги и сослуживцы, которых я успел разыскать, ничего про него не слышали ни до, ни после. Да и про те два года мало что могли рассказать. Человек был необщительный, людей сторонился. Но вот работу свою, говорили, работу знал превосходно. Лучше хирурга они не встречали.

      – Одному парню, которому уже собирались отрезать разбитую миной ногу, он эту ногу собрал и сшил, считай, что на коленке. Вот эта вот медсестра, – Шмидт ткнул пальцем в крайнюю слева темненькую худенькую девушку, – Соня Рудинштейн, вышла потом за того парня замуж. Когда я их нашёл, оба ещё были живы. Оба вспоминали Соколовского как благодетеля.

      – Леонтий Васильевич, – в голосе Маргариты слышались нотки отчаяния, – скажите прямо – это один и тот же человек?!

      – Девочка! – Шмидт смотрел на неё почти что с нежностью. – Неужели ты думаешь, что я не проверил все очевидные вещи?! Я загружал эти снимки во все программы, которые появлялись. И каждый раз получал на выходе одно и то же. Вот этот вот тип, – Шмидт вывел фото Бессмертного недельной давности, – и вот этот вот, – он вернулся к снимку 1917 года, – один и тот же человек. Учитывая возраст, ему минимум полторы сотни лет. Минимум!

      – Почему вы не взяли его раньше? Почему не разъяснили? – Маргарита пыталась вернуться в привычную знакомую колею.

      – Потому что не за что его было брать – это раз. Каждый раз, когда этот тип появлялся в поле зрения, вёл он на удивление законопослушный образ жизни. Даже дорогу ни разу не перешел на красный свет…

      – А бумаги?! – перебила Маргарита Шмидта, не сдержавшись. – Он же должен быть в системе, Леонтий Васильевич! Все его документы, свидетельства о рождении, аттестаты, паспорта. Он же не мог сто лет таскать одни и те же, он же должен был где-то их получать.

      – Он и получал. Каждый раз в новом отделении. Не знаю как, но каждый раз ему выдавали абсолютно чистые, легальные бумаги. Включая последний паспорт, выданный на имя Бессмертного Алексея Ивановича 1975 года рождения УВД Пушкинского района города Ленинграда. Основание – утеря прежнего.

      – Потрясти их, Леонтий Васильевич! – воскликнула Маргарита. – Наверняка же умздили их – вот и состав!

      – Наверняка, – кивнул Шмидт. – Но трясти их нельзя, дело может пойти по инстанциям.

      – И что? – недоумевающе нахмурилась Маргарита.

      – А