Маскам рад!. Елена Петровна Терещенко

ни парижский, ни московский, ни токийский, а только Венский. И только с музыкой Иоганна Штрауса. Композитор все сделал, чтобы прославить свой славный город Вену и подарить человечеству волшебный инструмент для очеловечивания, потерявших душевное равновесие людей и их душевного спокойствия. Все люди, устремившиеся в Вену, столицу Австрии на бал проделали долгий путь подготовки к этому событию. И по своему они уже были героями. Ведь у каждого сложилась своя история, в которой было много участников и разных помощников, а то и завистников. Я по своему тепло и уважительно отношусь к ним.

      Но вернемся к нашей героине. Как только Мария появилась в своем белоснежном платье и ажурной черной маске зал выдохнул, как единое целое и расступился перед ней. Маша влетела, как Золушка, прямо в середину зала. Там ее ждал приятный молодой человек, великолепный танцор, тоже в маске и улыбался ей ослепительной улыбкой. Маша сразу представила под маской прекрасное мужественное лицо, которое она видела в одном модном журнале. Дирижер махнул палочкой и раздался знаменитый венский вальс «Сказки Венского леса», о котором вы уже хорошо знаете. Пары закружились. А Машу взял под руку незнакомец и повел в головокружительном танце. Маша, как и все дамы перед ней плыла в воздушном танце, как белоснежная бабочка, с легким, как перышко партнером. Все вокруг начинало кружится. Она ощутила эти волны радости. Эту головокружительную, волнующую музыка и счастье полилось у нее из груди в чудесный зал. Надо сказать, что все люди ощущали примерно то же самое. Концентрация счастья на один сантиметр зала увеличивалась за минуту в сто раз. Ведь все люди, которые месяцами готовились к этому событию и были напряжены внутри себя, как пружины сейчас отдавали в зал все свое напряжение и оно тут же превращалось в ослепительное счастье.

      Именно поэтому светились лица людей, а не потому, что их освещали хрустальные люстры театра. Кстати одна из хрустальных люстр, смотря на все это кружение думала : « Чего это они все время кружатся ? Может и мне покружится?» И попробовала закрутить себя. Ничего из этого не вышло, потому, что на ней было столько тяжелого хрусталя, что она не могла сделать ни одного простого движения. Поэтому она спросила подругу, которая тоже была люстрой и висела чуть дальше от нее: « А что они все время кружатся?» Подруга была очень умной. Она ответила, что свет, который люстры дают людям, сами люди не могут ни откуда получить. И единственная возможность светиться идет у них от своего собственного кружения. «Вспомни, – сказала люстра, – в самом начале, они все были тусклые и холодные, а теперь горят, как наши с тобой лампочки.» « Да, – глубокомысленно отозвалась люстра, -ты права.» И стала дальше наблюдать за залом и людьми.