Садовник. Василий Дмитриевич Гавриленко

одном из окон особняка Леруа горел свет и время от времени на занавеску ложилась тень высокого худого мужчины. На исходе получаса я уже собирался было попросить водителя отвезти меня на Бейкер-стрит, как вдруг в конце улицы появился автомобиль и подъехал к воротам особняка.

      Тут же занавеска отодвинулась и в окне появилась бледное лицо француза. Свет в комнате погас, а через две-три минуты Леруа появился на крыльце. Быстро пройдя по тропинке через придомовую лужайку, он сел в машину. Машина тронулась.

      – Даю полсоверена, если будете незаметно следовать за тем автомобилем, – сказал я таксисту.

      Тот удовлетворенно хмыкнул и завел мотор. Машина Леруа быстро ехала по Воксхолл-Бридж-роуд в сторону Темзы. Преодолев реку по Воксхолльскому мосту, француз свернул на Харлифорд-роуд, довольно быстро достиг Овала и, снизив скорость, принялся петлять по переулкам Кеннингтона. Соблюдение безопасной дистанции, очевидно, требовало от моего возницы немалых трудов: он весь вспотел.

      – Полу́чите соверен, – шепнул я, напряженно вглядываясь в задние фары автомобиля Леруа.

      Добравшись до Саутварка, мы снова очутились у Темзы. На этот раз реку пересекли по Тауэрскому мосту и, свернув направо, оказались сначала в Табачных доках, а затем – на темных улочках самого злачного района Лондона, Уайтчепела. Именно здесь находили мертвых проституток, которых пресса называла жертвами Джека Потрошителя.

      Помнится, после истерии с серийным убийцей городские власти обещали навести в Уайтчепеле порядок, но, судя по отсутствию фонарей, мусору и мрачным фасадам, здесь мало что поменялось.

      Машина Леруа остановилась у одного из домов. Француз вышел, машина тут же уехала. Оглядевшись по сторонам, он скрылся в подъезде.

      Я вытащил кошелек.

      – Послушайте, любезнейший, – начал было я, но водитель оборвал меня.

      – Ни за какие деньги, сэр! Ни за какие деньги я не буду ждать вас в Уайтчепеле!

      Понимающе кивнув, я расплатился и вылез из машины.

      Сырой лондонский воздух заставил поежиться. В пахнущем Темзой, табаком и рыбой тумане светился только один фонарь, да и то в самом конце улице. Перепрыгивая через лужи, я побежал вперед.

      Дом, в котором скрылся Леруа, был стандартным для Уайтчепела двухэтажным безликим строением из речного камня. В таких обыкновенно живет припортовая нищета: получившие пенсион доковые рабочие, матросы, списанные на берег, потерявшие место фабричные рабочие. На сырой почве Уайтчепела с незапамятных времен буйно рос криминал, начиная от жуликов всех мастей и заканчивая серийными убийцами вроде Джека Потрошителя. И что могло понадобиться здесь рафинированному декаденту?

      В подъезде темно, пахнет плесенью и мочой. Облезлый кот метнулся из-под ног. Судя по стуку каблуков, Леруа поднялся на второй этаж. Хлопнула дверь. Все смолкло.

      Я неторопливо поднялся по лестнице. На первом этаже – две двери. На втором – тоже две. Что же, придется стучать в обе.

      Я негромко постучал в ближайшую к лестнице дверь. Тишина. Я постучал сильнее. Послышался