Братья и сестры в реестре. Юрий Вячеславович Скрипченко

ть общемировую проблему. Однако одно из фантастических допущений книги состоит в том, что человечество столкнулось с "вирусом судного дня".

      В любом случае, действие романа происходит в будущем, а значит, ничто из упомянутого в тексте в реальном мире ещё не произошло.

      И как надеется автор, не произойдёт.

      Пролог

      1

      Свободная Муна-2095

      Настройки по умолчанию. Локация: случайная. Точка входа: произвольная. Ключ на старт. Поехали.

      Олег пришел в себя голым на круглой кровати под… Ээээ. Открытым небом? Над высокими стенами вместо потолка плыли густые облака, и время от времени в просветы проглядывало солнце. Ощущение было странное – будто бы Олег лежал на дне десятиметрового колодца. Парень зажмурился и снова открыл глаза. Картинка не поменялась.

      Он поймал себя на ощущении тёплой тяжести. Покосившись налево, а затем направо, парень понял, что возлежит на огромном ложе в компании двух очаровательных девушек, которые уютно обнимают его справа и слева. Они спали, мило посапывая.

      При этом было кристально ясно, что перед тем как уснуть в неге и благости дамы вместе с ним, Олегом, занимались интенсивной постельной гимнастикой.

      "Интересное кино" – парень почувствовал, что то, чем мужчины обычно в таких ситуациях думают, решило проявить несгибаемую твёрдость.

      Олег покраснел:

      "Вечно попадаю к шапочному разбору, когда всё самое интересное позади. Хотя… Вот проснутся нимфы, может, и повторим банкет…"

      По законам жанра то, что происходило до момента осознания, наш герой никогда не помнил. Потому что в этом попросту не участвовал.

      Будить незнакомых дам было как-то неловко, хотя плечи уже затекли, и их начинало покалывать. Девушки, обеим лет по восемнадцать-двадцать, самый сок, были… восхитительные. От них исходил такой заряд животной чувственности, такие феромоны и эманации, что Олег нервно сглотнул, едва сдержав желание провести пальцем по голым плечам. Или ухватить за грудь.

      Пахли они чудесно. Чуточку лёгким потом, чуточку цветочными ароматами.

      Та, что справа, напоминала аладдиновскую принцессу Жасмин, только из качественного фильма для взрослых. Припухшие ото сна (а может от того, что сну предшествовало) чувственные губы, широкий нос с горбинкой, восточный разрез глаз и шикарные густые волосы, в которые были вплетены разноцветные ленты. На высоком лбу – золотая резная диадема (“Как только не слетела во время… хм”) со странным геометрическим узором, напоминающим греческий меандр. На шее – круглый кулон, вроде тех, что с портретами внутри. Он лежал на левой груди девушки, поднимаясь и опускаясь в ритме её дыхания. На коже девицы Олег рассмотрел бисеринки пота и хищно облизнулся.

      Поскольку больше ничего на девице не было, Олег залюбовался аппетитными изгибами и округлостями.

      Вторая фемина, если уж продолжать аналогию с диснеевскими принцессами, скорее напоминала Софию: почему-то Олег был уверен, что глаза у неё небесно-синего цвета, раз уж все остальное в образ укладывалось: густые рыжеватые волосы, чуть приоткрытые губы с загнутыми вверх уголками, прямой аристократический нос с маленькими крыльями, тонкие брови дугой. Лицо дама имела округлое, с узким подбородком и даже во сне, казалось, оценивала, как выглядит со стороны.

      Преодолев желание поцеловать соседку, Олег, удивился золотистым эполетам прямо на её голых плечах, оценил, как и в первом случае, безупречную фигуру и, чтобы отвлечься от безнравственных мыслей, решил осмотреться.

      Их трио лежало на огромной постели посередине внушительного круглого помещения. От подножия белоснежной кровати амфитеатром расходились длинные округлые столы – то ли обеденные, то ли для заседаний. В другую сторону вытянулся ещё один полукруг, но на сей раз из основательных кресел, – с каменным основанием и деревянным сидением – которые тоже были расположены рядами.

      В зале больше никого не было.

      “Это что ж получается” – озадачился Олег. – “Мы тут чудили на потеху благородной публике?”

      Стены были сложены (или облицованы) странным голубым камнем, не похожим ни на один известный Олегу минерал. Пол был тоже каменный, но белый.

      Вдоль стен стояли и курились лёгким дымком высокие вазы – видимо, с благовониями. Тут и там на небольших постаментах возвышались искусно выкованные из разноцветного металла экзотические деревья и кусты. По углам стояли человеческие статуи из того же голубого камня, одетые в непривычные, но по-своему изящные доспехи. Вместо окон в неглубоких нишах пестрили витражи на героические, как показалось Олегу, темы. На одном из них накачанный мужик в доспехах душил могучего дракона с извилистой шеей. И герой, и чудище казались утомлёнными и вид имели скучающий и глупый. Из глубины витражи мягко подсвечивались.

      “Одно из двух” – подытожил Олег. – “Либо я здесь крутая шишка, вроде вождя или царя. Либо скоро сюда явятся люди с недобрыми лицами и меня выставят. Возможно, пинками. Вероятно, отправят в тюрьму. А может, на виселицу. Поэтому пусть уж лучше