Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь. Диана Гэблдон

и еще одна ванна побольше, предназначавшаяся для нескольких избранных дам. Остальные мылись, если можно так выразиться, фрагментарно, используя кувшины и тазы, или купались в озере. Впрочем, за огородами имелось специальное помещение с каменным полом, где молодые женщины, сняв с себя всю одежду, поливали друг друга из ведра.

      – На озере, – ответил Джейми и тщательно развесил над подоконником мокрое полотенце. – Кто-то, – сделав акцент на этом слове, мрачно сказал он, – оставил открытыми стойло и конюшню, а Кобхар решил немножко поплавать в сумерках.

      – Так поэтому ты не пришел к ужину! Но лошади, кажется, не любители плавания? – спросила я.

      Джейми помотал головой и пятерней расчесал волосы, чтобы поскорее высохли.

      – Не любители. Но, видишь ли, они, как и люди, разные. К примеру, Кобхар обожает молодые водоросли. Он спустился к самой воде и стоял и лакомился ими, но тут прибежала свора деревенских псов и загнала его в озеро. Пришлось разгонять их, а затем лезть за Кохбаром в озеро. Ну Хэмиш, пусть только попадет мне в руки, – пригрозил он, – уж он узнает, как оставлять открытые двери.

      – Расскажешь об этом Колуму? – поинтересовалась, сочувствуя злоумышленнику.

      Джейми отрицательно покачал головой и начал рыться в спорране. Вытащил булку и кусок сыра – явно стянул их на кухне по дороге сюда.

      – Нет, – сказал он, – Колум слишком суров с парнишкой. Если он прознает, что Хэмиш проявил такую беспечность, он на целый месяц запретит ему верховые прогулки, да Хэмиш и не сможет сесть в седло после полученной порки. Боже, просто умираю с голоду!

      Он яростно впился зубами в булку, рассыпая крошки.

      – Только не лезь в постель с хлебом, – приказала я и забралась под одеяло. – А как ты собираешься поступить с Хэмишем?

      Он проглотил остаток булки и улыбнулся.

      – Не беспокойся. Я отправлюсь с ним на лодке по озеру прямо перед обедом и кину его в воду. Пока он доплывет до берега, пока высохнет – обед и закончится.

      Тремя взмахами челюсти он прикончил сыр и беззастенчиво облизал пальцы.

      – Пусть попробует лечь спать мокрым и голодным, узнает, до чего это приятно!

      Джейми с надеждой заглянул в ящик стола, где я время от времени оставляла яблоко или еще что-нибудь. Но в тот вечер ящик был пуст, и он со вздохом его задвинул.

      – Ничего, до завтрака уж дотяну, – сделал он философский вывод.

      Затем Джейми быстро разделся и, дрожа всем телом, залез ко мне под одеяло. После купания в холодном озере руки и ноги у него очень замерзли, но тело было приятно теплое.

      – М-м-м, как хорошо с тобой обжиматься, – пробурчал он, занимаясь тем, что называл «обжиманием». – Ты сегодня как-то иначе пахнешь, верно, выкапывала растения?

      – Да нет, – удивилась я, – мне показалось, что это ты пахнешь.

      Действительно, я учуяла какой-то довольно резкий, явно растительный запах, довольно приятный, но незнакомый.

      – От меня несет как от рыбы, –