Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь. Диана Гэблдон

Хватало и воздуха, и света, чтобы конюшня выглядела наполненной приятным сумраком, но не мрачной.

      На сеновале, под самой крышей, было еще светлее: лучи солнца желтыми полосами лежали на копнах сена, в каждом столбе света танцевали золотистые пылинки. Сверху, сквозь щели, сюда с расположенного вблизи огорода проникал теплый воздух с ароматами левкоя, турецкой гвоздики и чеснока, а снизу доносился теплый запах лошадей.

      Под моей рукой завозился и сел Джейми; его голова в солнечном столбе засверкала, словно свеча.

      – Что там такое? – в полудреме спросила я, поворачивая голову вслед за его взглядом.

      – Маленький Хэмиш, – негромко ответил он, свесившись с сеновала. – Верно, пришел за своим пони.

      Я неловко подползла на животе к нему поближе, из скромности опустив подол юбки, что не имело никакого смысла, поскольку снизу находившемуся в конюшне все равно была бы видна только моя голова.

      Сын Колума Хэмиш медленно шел по проходу. Он останавливался то возле одного стойла, то возле другого, но не реагировал на любопытные гнедые и буланые головы, тянувшиеся к нему. Хэмиш, очевидно, что-то искал, но это точно был не его гладкий рыжий пони, который смиренно жевал солому в стойле у самых дверей конюшни.

      – Господи, помилуй, он же идет к Донасу! – вскричал Джейми, торопливо нашарил килт, обернул вокруг чресел и спрыгнул с сеновала вниз.

      Он не стал спускаться по лестнице, а просто повис на руках и свалился на пол конюшни. Приземлился удачно, прямо на солому, устилавшую каменный пол, но глухого звука удара хватило, чтобы Хэмиш в испуге обернулся, хватая воздух ртом.

      Когда мальчик понял, кто перед ним, с его маленького конопатого лица пропал испуг, но в голубых глазах осталась настороженность.

      – Тебе помочь, братец? – приветливо спросил Джейми.

      Он оперся спиной о подпорку, так чтобы преградить Хэмишу путь к стойлу, к которому тот держал путь.

      Хэмиш, казалось, смутился, но немедленно воспрял и выставил вперед подбородок.

      – Я буду ездить на Донасе, – прерывающимся голосом проговорил мальчик со всей возможной решимостью.

      Донас (имя означало «дьявол», назвали коня так вовсе не ради лести) стоял в конце конюшни, для безопасности остальных лошадей отделенный свободным стойлом. К этому злобному гнедому жеребцу-великану осмеливались приближаться лишь Алек с Джейми, верхом на него никто не садился. Из темного стойла донеслось страшное ржание, над воротцами возникла огромная рыжая голова, большие желтые зубы щелкнули, безуспешно пытаясь впиться в беспечно выставленное голое плечо.

      Джейми даже не шевельнулся: он знал, что жеребец его не достанет. Вскрикнув тонким голосом, Хэмиш отпрыгнул в сторону; он, очевидно, до полусмерти испугался внезапно появившейся перед ним жуткой блестящей головы с вытаращенными глазами, налитыми кровью, и раздутыми ноздрями.

      – Это вряд ли, – ласково сказал Джейми.

      Наклонившись, он взял за руку своего маленького кузена и отвел подальше от коня, протестующе лягавшего стойло.