Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том седьмой. Нелли Шульман

мамочка. Я хочу, чтобы здесь, – он указал на портрет Марты, – появился холст с моей женой… – Волк согласился:

      – Обязательно появится. Максим сообщил номер свого абонентского ящика в Цюрихе. Свяжись с ним, вдруг он окажется в городе. Пусть он знает, что семья рядом… – Питер поднялся.

      – Так и сделаю. Не волнуйтесь, мы умеем уходить от слежки. Хотя за мной никто не будет следить… – он свистнул Шелти:

      – Пойдем, собака, отработаем печенье… – Волк привлек Марту к себе.

      – Они совсем выросли, милая… – Марта положила голову ему на плечо.

      – Да. Но это к лучшему, любовь моя… – они посидели, ловя последние отблески заката за окном.

      Цюрих

      Для гостя лучшего номера в старинном отеле «Под аистом» оставили отдельный стол на террасе, выходящей на Лиммат. Начало октября выдалось теплым. Золотые листья качались на лазоревой воде, по заводи скользили лебеди. Воскресным утром к раннему завтраку выбирались немногие постояльцы.

      Ветер уносил колокольный звон Гроссмюнстера и Фраумюнстер в Цюрихское озеро. Часы на ближней колокольне церкви святого Петра пробили восемь раз. На столе мистера Кроу оставили проглаженную горячим утюгом The Times. Вчера гость попросил у портье именно эту газету.

      – Я в городе на два дня, – заметил он, – в понедельник у меня деловые встречи, а завтра я отдохну, – мистер Кроу прилетел в Швейцарию с одним саквояжем, – принесите мне в номер кофейник и подавайте к завтраку The Times…

      Доверяя метрдотелю, портье все равно решил посмотреть, как обстоят дела на террасе.

      – Он один из крупнейших промышленников Европы, – наставительно сказал портье персоналу, – в наших номерах стоят его телевизоры и музыкальные центры. Наверняка, он держит в Цюрихе личные счета, – вопреки мнению портье, Питер не собирался выводить средства в Швейцарию. Его устраивало банковское обслуживание в Coutts.

      – Мне брезгливо пользоваться банками, хранящими деньги фон Рабе, – признался он матери, – а что касается финансовых тайн, то мне нечего скрывать от государства, я исправно плачу налоги, – он не мог позволить матери и Волку, государственным служащим, обременять себя налогами на недвижимость. Питер перевел особняк на Ганновер-сквер и дом в Мейденхеде в свои активы.

      – Незачем со мной спорить, – сказал он отчиму, – я знаю, какие у вас зарплаты… – Волк поднял бровь:

      – Я и не собирался спорить, милый. Лет через десять мы выйдем в отставку и уедем в Мейнденхед. Миссис Мак-Дугал ровесница твоей матери. Пусть они солят огурцы и квасят капусту, а я займусь рыбалкой, – Питер подозревал, что десять лет превратятся в двадцать.

      – Судейские редко выходят на пенсию раньше восьмидесяти, – хмыкнул он, – надо подумать о юбилее Волка, но сначала мы отметим мамины полвека, – Марта устраивала семейный обед перед Рождеством.

      – В марте Максим пребывал в местах не столь отдаленных, – вздохнула она, – надеюсь,