Тайна Пушкинской улицы. Наталья Климова

Несправедливо хорошо было Снегурочкам – роль приличная, длинная, платили неплохо.

      – И дети радуются, – поддержала Полунину подруга, не имеющая к театру никакого отношения.

      – Да – а, – протянула та в ответ рассеяно, – и дети радуются.

      Ария Золотой Рыбки благополучно завершилась обещанием новой избы, но день 27 июня закапризничал. От волнения людей или от нечеловеческой силы ожившей по себе техники, персонажи очутились в непривычных для себя условиях.

      Появившаяся на авансцене Шамаханская царица вместо того, чтобы зазывать царя в свой необычный шатёр и укладывать того на парчовую кровать, с ужасом обнаружила, что кроме дряхлой землянки, Додона и пригласить толком некуда.

      Старухе из “Золотой Рыбки” тоже не повезло в путанице с разворотами сценической конструкции. В то время как она, согласно мизансцене, вышла к рампе в собольей душегрейке и парчовой кичке, легчайшего шифона шатёр вернулся на прежнее место с окружающими его цветочным лугом и кустарником.

      “А где же терем?” – застыл в глазах безответный вопрос, обращённый к коллегам по театральному цеху.

      Но шатёр стоял намертво. До того метавшийся круг перестал подчиняться кнопке.

      – Занавес! – ревел помощник режиссёра беззвучно. На его лице сложилось слово “антракт”, а носогубная складка показывала, каким он будет за кулисами.

      Оксана с Вадимом не отметили накладок, им было не до того.

      – А цвета? – спрашивала девушка.

      – Весёлые, – отвечал мужчина, не задумываясь.

      – И у меня, – по – детски радуясь, подпрыгнула Оксана. – А время года?

      – Теперь моя очередь.

      – Хорошо, – автор мишек и лошадок закрыла глаза.

      – Любимое время года? – спросил Вадим на ухо.

      – Май. Конец мая, – поправилась Оксана. – И лето.

      – В точку.

      В это время за кулисами появлялись первые сомнения относительно успешности премьеры. Белый флаг ещё не был поднят, но уже готовился к выбросу.

      – Как думаешь, – спросил удручённо Лавр Олегович, – они заметили?

      “Додон” понял. Коллега имел в виду уровень внимания зрителя.

      – Ну, – ответил он. – Если сегодня не выход любителей творчества Пушкина, а я думаю, что нет… Всё – таки решение о премьере явилось неожиданным, тогда возможно всё образуется и казус будет расценён, как удачная находка с потаённым смыслом.

      – Каким? – вписалась в разговор Шамаханская царица. – Я, как дура, вертела головой в поисках хоть какого-нибудь приличного ложе. Не на доски же царя укладывать.

      – Вот – вот, – подхватила ещё одна жертва сценической “карусели”. – Моей “Старухе” шатёр подвернулся.

      – А вот я считаю, что не всё так плохо.

      Народ обратил взоры на тихо подошедшего дебютанта. Павел, сумев привлечь к себе внимание, решил блеснуть потаёнными режиссёрскими задатками.

      – Представьте, – начал он. – Поле брани, шатёр, а возле него – Старуха. “Дурачина ты!” – говорит