Анатомия любви. Спенсер Скотт

Я, конечно же, не собирался причинять им никакого вреда, хотя на миг передо мной возникла картина, как я беру их за плечи и трясу.

      – Дэвид, – произнес отец подчеркнуто нейтральным тоном.

      Роуз уперлась в пол ногами и откинулась назад, словно пьяный, который старался сесть прямо, но неверно рассчитал угол.

      – Я никогда не просил вас ни о чем, – сказал я.

      – Дэвид, – повторил Артур, возвращая привычные теплые интонации в голос.

      – Я пробыл здесь год, а вы ничего не сделали, чтобы мне помочь. – Я быстро отвернулся от них, пошел обратно к столу и поправил стул.

      – Мне кажется, нам надо пройтись, пока стоит такой хороший день, – предложила Роуз.

      – Ладно. Езжайте домой. Я хочу, чтобы вы вернулись домой, – сказал я.

      – Не говори так, – попросила Роуз.

      – Мы не хотим ехать домой, – сказал Артур.

      – Тогда поезжайте к кому-нибудь еще. Чтобы не получилось, что вы напрасно проделали такой долгий путь.

      Роуз с Артуром переглянулись, и на мгновение я подумал, что они, возможно, обсуждают меня прямо в моем присутствии. Что, разумеется, было вовсе не в их правилах. Я почти никогда не видел, чтобы они в чем-то не соглашались или выказывали замешательство. Управляя нашей маленькой семьей по принципам централизма, они ограждали меня от своих сомнений – капитаны корабля, которому угрожает опасность, подавляют панику среди пассажиров, предлагая рогалики с маслом и делая рабочие объявления.

      – Хорошо, – произнесла Роуз с тем вздохом, который обычно знаменует окончание беседы, – надеюсь, ты не собираешься и дальше вызывать в нас чувство вины? Как я уже сказала, ты не единственный человек на свете, который чем-то огорчен.

      – Вообще-то, мне наплевать, – заявил я. – Глубоко наплевать.

      – Твоя мать имеет в виду, что это дело сказалось на нас так же тяжело, как и на тебе. – Артур покачал головой и опустил глаза: на самом деле он имел в виду вовсе не это.

      – Сделайте что-нибудь для меня, – сказал я.

      – Наша жизнь стала такой печальной, – произнесла Роуз.

      – Сделайте что-нибудь для меня, – повторил я.

      – Сейчас не время обсуждать нашу личную жизнь, – сказала Роуз. – И я отказываюсь слушать, если ты и дальше собираешься изображать из себя единственного несчастного человека на свете.

      – Ему это известно, – вступился за меня Артур.

      – Сделайте что-нибудь для меня, – еще раз повторил я.

      Я подумал, не лечь ли на пол и не начать ли распевать эти слова так, как один из санитаров научил меня распевать: «Кока-кола, кока-кола», до тех пор, пока не исчезнут все мысли, пока разум не превратится в лишенное смысла жужжание.

      – Сделайте что-нибудь для меня.

      – Мы пытаемся, – сказал Артур. – Ты же знаешь.

      – Я хочу другого адвоката, – заявил я. – Кто ведет мое дело? Кто пытается вытащить меня отсюда?

      – Все зависит от судьи, – ответил Артур. – Сделать можно не так уж много.

      – Кто его ведет?

      – Тэд, –