Жилищный комплекс. Анна Олеговна Минибаева

силовик негромко окликнул меня:

      – У вас есть аккаунт ВСети? – спросил он, когда я повернулась.

      Я кивнула в ответ.

      – Советую удалить. Вы будете под строгим надзором. Чем меньше о вас будут знать, тем лучше.

      Вернувшись домой, я открыла свой аккаунт ВСети и с тоской посмотрела на страничку, которую тщательно заполняла с начальной школы, когда получила свой второй идентификатор и вместе с ним обзавелась правом вести аккаунт от своего имени. Он содержал историю моей жизни в фотографиях и видеозаписях. Я открыла статистику: пик моей активности ВСети приходился на период, когда мне было четырнадцать–семнадцать лет, потом немного снизился, но я все равно старалась освещать главные события своей жизни. На главном фото, например, стояла моя фотография со сдачи единого устного экзамена, а в ленте новостей красовались «тепличные» фотографии, которые я сделала во время практики.

      Я открыла архив публикаций и перешла в самый неоднозначный период своей жизни – пятнадцатилетие. Посты в этот период представляли собой неумелые попытки выразить свои чувства, не выдав их объект. Самой популярной в тот период, судя по статистике ВСети, была моя фотография с невысохшими слезами на щеках, сделанная моей подругой Кристиной во время наших задушевных разговоров о парне, в которого я была влюблена тогда. «Грустно-прекрасная», «О чем грустишь», «Не грусти-все будет хорошо» – такие комментарии красовались под фотографией. Это было всего четыре года назад, а такое ощущение, будто прошла целая жизнь…

      Я снова перешла на главную страницу. Чем может помешать аккаунт ВСети? Его же рекомендует к заполнению сам СУЖК! Нет, определенно, удалить аккаунт – то же самое, что убить электронную версию самой себя, отрезать часть своего тела.

      Я вздохнула и решила пока не идти на крайние меры. Поправила прическу, сделала фото в деловом костюме и выложила с подписью «На берегу новой жизни», наблюдая, как на него тут же посыпались лайки и комментарии.

      ***

      Идентификатор на руке завибрировал, свернул аккаунт ВСети, где я уже завязала переписку с новым подписчиком, и вывел на мини-экран лицо Костина.

      – Саманта, детка, как все прошло?

      – Я абсолютно забыла имя того силовика и все собеседование дрожала, что он спросит меня об этом или мне придется использовать обращение.

      – Я так и думал, что ты меня не слушала утром, – проворчал дядя. – Твоя рассеянность – единственное, что может помешать тебе стать хорошим сотрудником СУЖК.

      – Дядя, ты же знаешь, я стараюсь.

      – Его зовут Кирилл Мамин.

      – А?

      – Саманта!

      – Я шучу, я поняла, Кирилл Мамин.

      – Умница. Сегодня вечером я зайду к вам, а завтра отправлюсь на пару месяцев в 75-й комплекс, меня ждет сложная работа.

      – Что-то важное?

      – В нашей с тобой работе, девочка, ничего не важного не бывает.

      Я вытащила из уха беспроводной наушник. Моя модель идентификатора была довольно старой. Большинство людей уже перешли на наушники,