Человек с большим будущим. Абир Мукерджи

впрочем, еще одна возможность: а что, если агенты губернатора знали об убийстве еще до того, как пеон обнаружил труп? Это бы объясняло, каким образом новость так быстро дошла до губернатора. Но и тогда возникали вопросы. Могли ли агенты следить за Маколи? Если так, почему они не вмешались, увидев, что тот в беде? В конце концов, он был одним из высших британских чиновников. Если тайная полиция не вмешивается в случае нападения на бара-сахиба, нам всем пора паковать чемоданы, закрывать лавочку и уезжать, оставив ключи индийцам.

      С другой стороны, люди губернатора могли просто-напросто найти тело Маколи сразу после убийства. Это было больше похоже на правду, но зачем тогда оставлять все как есть и ждать, пока на тело наткнется кто-то другой? Почему не поднять тревогу самим? Или, еще лучше, почему просто не убрать все следы, пока никто не видит? Уже не раз смерть важных шишек замалчивалась. Я вспомнил случай с южноамериканским послом при Сент-Джеймсском дворе[28], которого мы нашли задушенным в комнатке над пабом на Пастушьем рынке. На нем не было абсолютно ничего – только петля на шее и улыбка на лице. Позже сообщалось, что его превосходительство мирно скончался во сне в собственной постели.

      Я ходил по кругу. Все эти варианты выглядели неправдоподобными. Не самое удачное начало моего первого дела в Калькутте – дела, которое, как я уже начал понимать, было самым необычным из всех, какими мне приходилось заниматься. Тут не просто белого человека убили в черных кварталах – нет, судя по всему, мы имели дело с убийством крупного британского чиновника местными террористами. Ставки – выше некуда.

      Мысли мои переключились на Сару. Что бы она сказала, если бы увидела, как я сижу здесь, за тысячи миль от дома, и занимаюсь подобным расследованием? Я надеялся, что она бы мной гордилась. Боже, как я по ней скучал!

      Наверное, я сидел так довольно долго, потому что вдруг осознал, что солнце переместилось, тени почти исчезли, и по спине градом льется пот. Сосредоточиться на задаче становилось все труднее. В тот момент я бы с радостью отдал месячное жалованье за дозу морфия или опиума, но нужно было расследовать убийство. Да и жалованье я пока что не получил.

      Я отправился обратно в свой кабинет. Несокрушим сидел на стуле в коридоре возле моей двери, погруженный в свои мысли.

      – Я вас не отвлекаю, сержант?

      Он вздрогнул, вскочил, опрокинув стул, и отдал честь. Со стульями ему сегодня явно не везло.

      – Нет, сэр. Прошу прощения, сэр, – сказал он, проходя вслед за мной в кабинет. Судя по выражению лица, он пришел с дурными вестями и прикидывал, не способен ли я в гневе пристрелить гонца. Я мог бы сразу сказать ему, что это не в моем обыкновении, – главным образом потому, что в противном случае я давно остался бы без подчиненных.

      – Давайте выкладывайте, сержант, – сказал я.

      Несокрушим посмотрел на свои ботинки.

      – Нам позвонили из таны в Коссипуре. Место преступления, сэр. Его заняли военные.

      – Что? – переспросил

28

Официальное название двора британских монархов.