Психоаналитик. Шкатулка Пандоры. Андрей Шляхов

к другу. Точнее не «как», а «насколько плохо».

      – Очень приятно, – Анна улыбнулась и протянула Михаилу руку, – простите, что сразу не представилась…

      – Сразу? – мгновенно насторожилась Тамара и завертела головой, переводя взгляд с Анны на Михаила и обратно.

      Рука у Анны была теплой, мягкой и нежно-бархатистой. Михаилу вдруг захотелось поцеловать ее (проявить галантность, не более того), но он сдержался и ограничился осторожным пожатием. Психоаналитик, целующий ручки у дам, это как-то… несообразно, что ли. И немного смешно, а психоаналитики, так же, как, например, врачи, не могут позволить себе казаться смешными. Завтра же останешься без пациентов.

      – Я встречала Михаила Александровича, – голос у Анны был томным, с пикантной ленцой.

      – Ты? – удивилась Тамара. – Почему ты? А Яна?

      – На кухне чего-то там прорвало, и Яна со Светой были заняты.

      «Вот почему мне не предложили ни чая, ни кофе», – подумал Михаил.

      – Что прорвало?! – заволновалась Тамара. – Был потоп? А почему мне не сказали?

      – Не хотели беспокоить, тем более что все уже позади. Я только что оттуда. Яна домывает пол, а Света чистит морковь для сока.

      – Я очень люблю свежевыжатый морковный сок, – Тамара снова обернулась к Михаилу. – Он такой полезный! Стакан утром, стакан вечером.

      Анна улыбнулась и открыла уличную дверь. Михаил почувствовал нечто вроде признательности. Не хватало ему еще лекции о целебных свойствах морковного сока.

      Тамара осталась в доме, а Анна вышла на крыльцо. Закрыла дверь, спустилась вниз, на мощенную булыжником дорожку, остановилась и спросила у Михаила, удивленного тем, что его провожали до машины:

      – Скажите, пожалуйста, Михаил Александрович, а если пациент признается вам, что совершил преступление? Тяжкое? Например, убил кого-то. Что тогда? Вы станете рассказывать об этом или никому не расскажете?

      Михаил настолько удивился, что чуть не выронил портфель. Впрочем, здесь, на чистенькой мощеной дорожке, ронять портфель было нестрашно. Тут можно было бы и посидеть без всякого ущерба для костюма.

      Пока Михаил собирался с мыслями, Анна смотрела на него, слегка склонив голову набок и уперев в бок правую руку. Воинственность ее позы не осталась незамеченной Михаилом. С другой стороны, может это и не воинственность, а просто привычка.

      – Наверное, не расскажу, – наконец-то ответил он.

      – Но это же ваш гражданский долг! – с наигранным пафосом возразила Анна.

      Михаилу показалось (чисто интуитивно), что интерес у Анны не праздно-отвлеченный, а имеет реальную подоплеку. Интуиции своей Михаил привык доверять.

      – Если мой гражданский долг входит в противоречие с долгом профессиональным, то я предпочту следовать профессиональному. Пациент мне доверяет, и я не вправе обмануть его доверия. Взаимное доверие – краеугольный камень нашей совместной работы над проблемами.

      – Хорошо, если так, – Анна едва заметно улыбнулась. –