Словен. Первый князь Новгородский. Василий Седугин

между деревьями мелькнула тень. Это был волк. Он мчался прямо на него, сильные лапы вылетали из-под груди, треугольные уши прижаты к квадратной голове. Тело было пружинисто, наполнено силой и гибкостью.

      Волк быстро приближался. Уже видны были длинный красный язык и белые клыки. Словен выстрелил. Больной, захлебывающийся вой понесся по лесу, зверь кубарем покатился по земле, судорожно дергая бьющими по воздуху лапами. Через некоторое время он затих.

      Словен встал и подошел к нему. Это был породистый зверь, может быть, даже вожак стаи. Стрела угодила ему в горло, и он захлебнулся кровью. Еще судорога пробегала по его телу, изредка дергалась то одна, то другая нога, но глаза уже покрыла смертная пелена.

      Вот только что он был хозяином леса и не было существа, которое могло с ним соперничать, но теперь лежит он у ног, поверженный и бездыханный. Не так ли все в жизни: живешь и не знаешь, что ждет тебя впереди – то ли слава, то ли погибель…

      Словеном вдруг овладела страшная усталость. Охота на волка не прибавила настроения, ему не хотелось ни заниматься поисками новой добычи, ни участвовать в облаве, ни бродить по лесу. Он вернулся на стоянку, скинул с себя снаряжение и забрался в палатку. Там стараниями денщика была разостлана постель. Он ткнулся лицом в подушку и мгновенно уснул.

      Пробудился только в начале ночи. Вылез из палатки. На поляне горело несколько костров, вокруг них располагались люди, их темные фигурки двигались, качались, ходили вокруг огня, взмывавшего ввысь; широко распростерлось темное небо с яркими звездами, а со всех сторон обступал сумрачный, загадочный лес. Сказочная картина, и Словену на какое-то мгновение показалось, что вот сейчас выйдет из чащи волосатый леший огромного роста и присядет рядом с охотниками, чтобы послушать их забавные рассказы…

      Он улыбнулся своим грезам, присел возле палатки. Не хотелось идти в эти шумные сборища, ему нравилось пребывать в полусне-полуяви, среди этой дивной и колдовской, чародейской чащи. Он растянулся на травке. В душе его воцарились спокойствие и умиротворенность.

      Вдруг рядом с ним шевельнулась какая-то тень. Словен вгляделся: Бажена! Он приподнялся, молча глядел на нее, не зная, к нему она явилась или просто прохаживается по становищу.

      – Князь, я тебя побеспокоила? – спросила Бажена. Голос ее был тихий и грустный, и Словен невольно проникся к ней участием:

      – Нет, Бажена. Я просто отдыхаю.

      Она стояла, не шевелясь, и молчала. Молчание затягивалось.

      Словен поднялся на ноги, спросил:

      – Ты ко мне, Бажена? Что-то случилось?

      Он увидел, как из темных провалов глазниц, отражая пламя костров, смотрят на него глаза девушки, смотрят испытующе и недоверчиво.

      – Скажи, князь, – наконец произнесла она все тем же слабым голосом, – ты тогда, на состязании, подарок мне вручил по привычке дарить женщинам или из любопытства?

      Словену не хотелось обижать ее, такую слабую, робкую, беззащитную, и он ответил:

      – Ни то ни другое, Бажена.

      – Значит,