Словен. Первый князь Новгородский. Василий Седугин

и размахивая руками, но Словен его уже не слушал. Впервые мелькнула мысль, что его друг делает что-то не то, что нововведения могут принести не пользу стране, а, наоборот, навредить ей, и этот вывод в сильной степени опечалил его. До этого дня он жил с уверенностью, что Довбуш немного побурчит-побурчит относительно несправедливостей своего дяди, а потом за государственными заботами забудет о них и станет спокойно править. Да вот, видно, не совсем так получается…

      Чтобы немного развеяться от насущных забот, Довбуш решил устроить большую охоту. На нее были приглашены все видные люди столицы с женами, семьями. Предполагалось провести в лесах до пяти дней, поэтому с собой брались палатки, запасы продуктов, постельные принадлежности, утварь и, конечно, вино и пиво. Получился длинный обоз из нагруженных телег, возков, с множеством слуг, которые должны были обслуживать своих господ. В один из июньских дней эта нескладная вереница тронулась из Рерика.

      Когда углубились в чащу леса, к Словену подъехал Бранибор, спросил, то ли насмешливо, то ли озадаченно:

      – Слышал, что говорят столичные жители?

      – А что они говорят?

      – Дескать, единственный у них защитник – это воевода Изяслав.

      – Вон как! И с чего пошли такие разговоры?

      – Видно, кто-то донес до них содержание его выступления на Боярской думе.

      – Кто это сделал? Кому надо?

      – Кому, кроме него – Изяслава?

      – Это что, с дальним прицелом?

      – Пока рано судить, но боюсь, что – да.

      Некоторое время ехали молча. Потом Словен как-то коротко вздохнул, произнес:

      – Не нравится мне эта затея Довбуша с Боярской думой…

      – А чем она плоха? Князьям, воеводам и тысяцким предоставлена возможность высказаться в таком высоком учреждении, да еще в присутствии великого князя. Этого никогда не бывало! Я с большим удовольствием выступил, да и ты неплохо высказался… Конечно, мы, вожди племен, всегда были накоротке с великими князьями, а вот перед остальными открылись, я думаю, новые возможности для плодотворной работы.

      – Это все так. Но ты обратил внимание, о чем каждый говорил?

      – Делился своими заботами.

      – Вот именно, заботами своего племени. Но ни один не обмолвился об общегосударственных, о стоящих перед Руссинией сложностях…

      – Об этом должен обеспокоиться великий князь.

      – А мы? Нам что, наплевать на свою страну?

      – Я что-то не пойму тебя. Разве мы, племена, составляющие Руссинию, не являемся страной? Мы что, иностранцы? И не имеем права поговорить о том, что нас тревожит? Вот Довбуш предоставил нам такую возможность…

      – Так-то оно так, но…

      – Что – но?

      – Да не знаю, как это сказать, но что-то мне не дает покоя…

      – Ничего. Поохотимся, поживем вольной жизнью, все встанет на свои места.

      – Но это еще не все. Довбуш собирается возродить вечевое правление. Он сам мне сказал, что будет часто созывать вече, где народ станет