«Раньше смерти не помрем!» Танкист, диверсант, смертник. Александр Лысёв

своей роты было приказано выдвинуться в передовой секрет. Расположились в небольшой низине, с трех сторон укрытой невысокими заснеженными холмами. На них, как заверили танкистов, было выставлено наше стрелковое охранение. Поэтому появившиеся в утренних сумерках фигуры в маскхалатах сначала приняли за своих. Ошибку поняли, лишь когда сверху занятую советскими танкистами поляну со всех сторон начали закидывать гранатами.

      – Финны! – зазвенел в насквозь промороженном перелеске чей-то истошный крик.

      Две задние машины, перекрывавшие выезд из низины обратно к нашему расположению, запылали практически одновременно. Их забросали бутылками с горючей смесью. Вылезшие из наспех вырытых накануне в снегу между колдобинами нор и не успевшие запрыгнуть в танки экипажи отстреливались наугад из стрелкового оружия. Коломейцев залег в снегу, чуть приподнял голову, напряженно всматриваясь в белую громаду своего танка. Вроде невредим. Оглядел поляну – их танк уцелел единственный. Пока уцелел. Весело выбившая прямо перед ним фонтанчики снега пулеметная очередь заставила Витяя пригнуться. Рядом плюхнулся в снег Барсуков, передернув затвор своего «ТТ». Взглядом указал Коломейцеву на танк. Финны держали поляну под перекрестным огнем, но бутылки больше не кидали. Наверное, они у них закончились.

      – Сразу заведется? – едва шевеля замерзшими губами, прошептал Барсуков.

      – Должен. Я полночи печку под моторным отделением топил, – таким же сиплым шепотом отвечал Коломейцев.

      – Давай, Витяй. – Барсуков сглотнул и, придержав механика за рукав, добавил: – Назад никак – наши горят. По низине вперед есть проход. Ма-аленький такой. Я с вечера посмотрел – пролезем. Выскочим, ну а там как выйдет.

      – Я понял, – кивнул Коломейцев и пополз к танку.

      Когда до машины оставалось несколько метров, Витяй вскочил в полный рост и бросился вперед. Наверное, по нему стреляли, но он попросту не обратил на это внимания. Достигнув заветной цели – оказавшись на своем привычном месте механика-водителя – Коломейцев спокойно и уверенно нажал стартер. Запустившийся двигатель гулко заревел на всю округу.

      Снаружи поднявшийся на ноги Барсуков высаживал в небо патрон за патроном из своего «ТТ» и дико орал, перекрывая все звуки вокруг:

      – Экипа-а-аж!!! В та-анк!!!

      По броне зацокали пули. Внутрь успели заскочить Барсуков, наводчик и с вечера невесть зачем увязавшийся с ними в секрет политрук Сверчкевич. Больше не успел никто. Медлить было нельзя.

      – Давай! – рявкнул уже внутри танка Барсуков, задраивая за собой люк.

      С лязгом провернулись гусеницы. Жалобно хрустнула под днищем танка самодельная печурка – предмет гордости Витяя. Он сам смастерил ее из обрезанной металлической бочки – теперь было не до нее. Коломейцев двинул машину по низине вперед, в сторону финских позиций. Танк нырнул в проход между холмами, перемахнул через пустой окоп нашего боевого охранения и выскочил на большую