Ангелы среди нас. Наталья Оско

все преграды на пути, оказываюсь в маминой спальне.

      Здесь ничего не изменилось. Вскользь осматриваю привычный интерьер и останавливаюсь на широкой двуспальной кровати, слишком большой для хрупкой женской фигуры, свернувшейся калачиком.

      Мама спит поверх стеганого покрывала. Тоненький халат не спасает от сквозняков.

      Первое, что хочется сделать – укрыть, уберечь ее от холода.

      Подхожу ближе и пытаюсь отогнуть край покрывала, но он остается на прежнем месте. Теперь я не властна над предметами в этом мире. Но так хочу оградить любимого человека от малейшей опасности, будь то обычная простуда.

      – Бедная мамочка, – шепчу с горечью и внимательно вглядываюсь в знакомый облик, такой родной, но изменившийся.

      Переживания и невзгоды не проходят бесследно. Она похудела, лицо осунулось, черты заострились. Под глазами черные круги, подчеркивающие бледность кожи.

      Нежно касаюсь ее высокого лба, хочу убрать упавшие пряди поседевших волос.

      Снова ничего не выходит.

      Расстроенно вздыхаю и пытаюсь сдержать подкатывающие слезы. Я так хочу почувствовать ее тепло, но не судьба.

      Ложусь рядом с мамой, обнимаю ее за плечи, стремясь согреть силой дочерней любви. На мгновение чудится, что озябшая женщина перестает сжиматься от озноба и благодарно расслабляется в моих объятиях. В порыве нежности глажу ее волосы, рисую пальчиками черты, запоминая каждую линию профиля.

      – Я люблю тебя, мамочка, – еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться.

      – И я тебя, родная. – Грустная неосознанная улыбка скользит по губам родительницы. А потом она перекатывается на другой бок, отворачиваясь к стенке.

      В моем израненном сердце растет черная дыра, которая затягивает в бездонную пропасть печали и боли.

      Я не хотела плакать и терять драгоценные минуты, но эмоции рвутся наружу. Не могу их сдержать.

      Глаза закрывает пелена и наполняет их свечением.

      Провожу ладонями по щекам, ожидая почувствовать влагу, но вместо этого стряхиваю с ресниц твердые сверкающие кристаллы и роняю их на цветастую наволочку.

      Последнее, что вижу в привычной реальности – блестящие стекляшки, рассыпанные на подушке рядом со спящей мамой. А дальше…

      Густой вязкий непроглядный туман затягивает все вокруг. Клубится и вырастает стеной.

      Дикий первобытный страх.

      Я вернулась в ночной кошмар? Что скрывается в пустоте?

      Следуя за знакомыми ощущениями, срываюсь с места, бегу и все глубже утопаю в белесой пелене. Пытаюсь раздвинуть завесу, но лишь взвиваю косматые вихры дымки.

      Очень скоро я устаю и прекращаю бороться. Замираю на месте и даю волю слезам. Скорбь и отчаяние вырываются наружу с мощным потоком под протяжный вой.

      – Что случилось? – возникший из ниоткуда пропитанный хрипотцой голос останавливает истерику. – Ты плачешь?

      – Вовсе нет! – возражаю и всхлипываю. Слезы мгновенно испаряются, оставляя горечь на губах.

      Устремляю