Его Снежинка, пятая справа. Маргарита Ардо

баран? Приказ работать тихо тебя не касается?

      Эдик осмотрел окрестности, очертания неизвестного завода на том берегу, уснувшие магазинчики, многоэтажки рядом, пруд и хмыкнул:

      – Да уж, Кролик Роджер и без нас пошумел. Походу камер в обозримом пространстве нет.

      – Поэтому делаем ноги и быстро, – распорядился я.

⁂

      Всю дорогу в висках пульсировали две мысли: как избавиться от Эда и не прихватил ли девчонку инсульт. Даже голову заломило. К счастью, Эд зевнул и скорчил недовольную гримасу:

      – Вторые сутки без нормального сна. Зубр жестит.

      – Иди спи. Я справлюсь.

      – Но Зубр…

      – Не терпится фонариком посветить и лопату подержать? – усмехнулся я дружелюбно. – Я что, первоклассник? Справлюсь сам.

      – Куда поедешь? – вздохнул Эд.

      – В Кумженку, там есть нехоженые дебри.

      – Ну да, – хмыкнул Эдик, поигрывая стволом. – У тебя же тут бабка жила?

      – Да, пока жива была, в детстве проводил в Ростове каникулы.

      – Потому Зубр тебя и выбрал?

      – Нет. Я работать умею.

      – Ну ладно, уговорил. Ты у нас салага, тебе и копать. Фотку пришли.

      – Я кретин, по-твоему?

      Эд рассмеялся, ткнув в меня пальцем и скалясь не очень хорошими зубами, добавил:

      – Зримо, нет.

⁂

      Я высадил Эда в центре, где тот оставил на парковке машину, и быстро погнал. Соображал тоже быстро, куда везти мелкую. Естественно, не в Кумженскую рощу. Вспомнил об адресе, который мне дали на непредвиденный случай, если что-то изменится и придёт распоряжение уже от наших – выкрасть обратно «Кролика Роджера» и поместить в безопасное убежище. Пока такого приказа не поступало – опальный беглец был расходным материалом. Но не эта невесомая балда в моём багажнике…

      Спустился по узкой дороге через пустырь и кушери[4] к Дону, объехал высокий забор, обнесённый сверху колючей проволокой. Открыл ворота, дом, багажник. Тёмная домина высилась прямо на берегу. Поднимая на руки мелкую, обнаружил, что пальцы дрожат. Убежище оказалось большим, двухэтажным и необитаемым. Комнаты застыли в состоянии вечного ремонта – гипсокартон, банки с краской, полиэтилен и отсутствие мебели. Зашибись.

      Я застыл с крохой на руках, осматриваясь, как хищник в засаде. Увидел лестницу, ведущую вниз. Вот там-то и было логово, практически бункер – готовая спальня с санузлом, коридоры, подсобное помещение, похожее на аппаратную рубку. Тоже всё замершее в цепком паутинистом ожидании, словно на тумблере выключили время.

      Размышлять было некогда. Я врубил электричество, отопительный бак одной рукой. Затем положил девочку на кровать в единственной оборудованной спальне. Снял с неё куртку, стараясь не трясти голову. Сел рядом по-прежнему с мыслью об инсульте. Да, это было меньшее из зол.

      С волнением вглядываясь в красивое тонкое личико с тенями от длинных ресниц на бледных щеках, я подумал, что и лучшее «зло» в данном случае неприемлемо. Я аккуратно закатил

4

Кусты, заросли (казачье)