Разговор за рюмкой чая. Валерий Столыпин

конце концов, – думала она, – на Витеньке моём свет клином не сошёлся. По улицам бродят толпы неприкаянных мужиков, которым повезло меньше, чем ему. Пусть оближется. Любовь – не хрустальная ваза. Если отношения разбиты, нужно прибрать осколки и заменить предмет восхищения на новый. Их много, а я единственная.

      Несмотря на нервозность, настроение было на высоте.

      Ромашка села у барной стойки, заказала бокал мартини и погрузилась в грёзы.

      О чём она думала, неизвестно.

      Вид у неё был весьма одухотворённый, отсутствующе мечтательный.

      Машка не крутилась на стуле в поисках претендента, не ввертела головой. Она парила в разноцветно туманных облаках яркого романтического сновидения.

      Как ни странно, единственным партнёром, с которым витала в облаках, она видела Витьку.

      Мужчины в голографических приключениях были разные, а лицо у всех одно.

      Ромашку наперебой приглашали танцевать, осыпали цветами, посылали улыбки и воздушные поцелуи.

      Она кружилась, кружилась… со счастливой улыбкой и безмятежным взглядом, направленным в никуда, пока не ощутила мягкое прикосновение чьей-то горячей руки.

      – Скучаете?

      – Вовсе нет. Отдыхаю.

      – Жаль. Хотел пригласить вас на танец.

      – Спасибо, я сама, – неожиданно ответила Машка, поставила на стойку нетронутый бокал с искристым вином и попросила бармена включить Сальсу.

      Танцевала она с наслаждением: целиком и полностью отдавалась страстным сексуальным движениям, ни на кого, в том числе и на незнакомца, не обращая внимания.

      Мысли, чувства… их не было. Точнее, ей было попросту хорошо.

      Машка даже забыла, зачем пришла.

      Закончив танцевать, взбудораженная и потная, отправилась она на прежнее место.

      Мужчина восхищённо смотрел на неё и беззвучно хлопал, показав улыбкой и жестами, что зрелище было бесподобным.

      Он именно так ей и сказал.

      – Очаровательным, чувственным или всё же сексуальным, – наблюдая за его реакцией спросила Машка.

      – Всего понемногу. Вы прелесть. Разрешите угостить… Нет-нет, не отказывайтесь, это ни к чему вас не обяжет. Вы одна и я один. Согласитесь: два одиночества, это уже пара. Надеюсь от танца не откажетесь.

      Машка и не думала сопротивляться.

      – Какого беса я буду бегать от мужика, если он сам плывёт в руки. Пусть покажет, на что способен, – подумала она.

      – Роман, надо же – может, придумал такое имя? Ро-ман. Словно намекает на начало чего-то необычного, содержательного, долгого-долгого.

      Танцевал незнакомец великолепно.

      Ромашка даже забылась.

      Впрочем, ей почему-то было всё равно, чем кончится это неожиданное, или всё же ожидаемое, рандеву.

      У Машки было удивительно легко на душе, тело вовсе пребывало в комфортной невесомости.

      Веселились они с Ромой от души почти до утра, пока не закрылось заведение.

      Ехать