Дети Капища. Ян Валетов

об этом до бесконечности – Сергеев не раз и не два слушал такие вот стихийно возникающие оперативки. На какую бы тему не шел разговор, он неизменно сворачивал на профессиональные интересы.

      – Ну, в общем, – Говорова вздохнула, глубоко, словно продувала легкие перед погружением, – кто такие дети Капища, ты и без меня знаешь. И для чего их в мир посылают – тоже. У нас неприятности начались через пару недель, только мы, к сожалению, их не сразу заметили. И не до того было, и, если честно, Миша, наверное, расслабились.

      Кто такие дети Капища и для чего жрецы рассылали их в разные стороны, Сергеев знал не понаслышке. Когда на Севере начали только появляться слухи об идолопоклонниках – такие смутные слухи, ничего конкретного, просто кто-то что-то видел, что-то слышал или беседовал с тем, кто видел и слышал, Михаил поставил для себя жирную отметку в памяти. Не то чтобы сразу поверил в человеческие жертвоприношения, в грубо вырубленных деревянных и каменных идолов, с губами, вымазанными человеческой кровью и ожерельями из внутренностей и зубов на шее, – отдавало это все бульварщиной и мракобесием, даже с учетом той жути, которая творилась на Ничьей Земле со времен потопа.

      Сергеев был достаточно скептичен, для того чтобы воспринимать как правду все то, о чем говорили в поселениях. Ничего сверхъестественного в Зоне не творилось, а все, что принимали за нечто фантастическое, на деле оказывалось вполне объяснимым с точки зрения банального материализма.

      Сергеев всегда был твердо уверен, что за любой пакостью, которая может случиться или уже случилась в мире, стоят люди или последствия человеческой деятельности, а не вселенские темные силы, и пока ни разу не ошибся. В смутное время всегда появляется огромное количество кликуш, жуликов-чудотворцев, разных там экстрасенсов и представителей новых церквей. В принципе, его старый знакомец Равви-Бондарев использовал тот же самый трюк: предоставив нуждающимся кров, защиту сообщества, объединил их под знаменами старой, как мир, но мало популярной в здешних местах религии.

      Причем исказил он ее постулаты под свои потребности так, что любого правоверного иудея хватил бы удар от полковничьих тезисов и сентенций. Но действия Бондарева для его людей и в целом для ЗСВ были со знаком плюс – тут сомнений не было. А вот то, что делали жрецы Капища… Тут вопрос был посложнее.

      Сергеев разбирался в язычестве, как всем известное животное в апельсинах, – ну, не было у него в жизни такого интереса, хотя невеждой он не был. И специфика работы, и самолюбие быть неучем не позволяли.

      Услышав о творящихся на Севере делах, он по старой привычке попытался накопать хотя бы немного информации о виновниках происходящего. И тут же столкнулся с проблемой. Если об иудаизме, который выбрал для организации общины Бондарев, знали, пусть в общих чертах, достаточное количество людей, то о язычестве, проповедуемом Капищем, почти никто.

      Многобожие, отсутствие догмы и священных текстов, всевластные волхвы и жрецы. Общие фразы о великом славянском искуплении, о жертвенности, о чувстве вины