Обезличенность. Книга первая. Никита Владимирович Лазарев

того, что я запишу.

      – А я Вам скажу, – я вытащил руку из считывателя, – что я доложу о Вас и Вашей манере работы Серею Павловичу, – отрезал я и кликнул Макса.

      – Чего орешь, я всё, а ты? – высунулась знакомая и довольная моська.

      – А меня вот мурыжит мадам. Говорит, опыта мало, – ответил я вполоборота.

      – Вы кто? – набросилась она на Макса, – уйдите, не мешайте мне работать.

      – Тэк, у вас написано, что вы делопроизводитель? – поинтересовался тот.

      – Именно.

      – А значит, записывайте то, что вам сказано, и свои критические замечания засуньте себе в известное место.

      – Что-то вы долго, ребята, Кит, я тебя заждался. Мне пора на встречу, а тебя всё нет и нет, – вошёл Сергей Павлович.

      – Ой, здравствуйте, Сергей Павлович, – залебезила она.

      – Да вот, говорят опыта маловато, чтобы у вас в отделе работать, – ответил я.

      – Раз уж так, то давай сразу в замы к Максиму, поможешь ему, а то он управленец неопытный. Оклад будет меньше, чем у него, но выше, чем у рядового сотрудника. Я сам всё заполню. Свободны оба, и – Кит, дай номер карты.

      Я написал на бумажке номер, передал Сергею Павловичу, и мы поехали назад в кабинет. Там мы развалились, как цари.

      – Слушай, будем ждать вопросов, или сразу скажем ребятам, что мы тут за начальников? – спросил Макс.

      – Я не вижу смысла держать это в тайне, но я буду испытывать странные ощущения, если придётся чехвостить того же Мишку или Кирилла, – я посмотрел в окно.

      – Да, друзей отчитывать не всегда приятно, важны рамки. Если ты ему скажешь, что он криворукий осёл, просто так, без причины, это – личное оскорбление, а если ты ткнёшь носом в ошибку и скажешь такое – конструктивная критика. Как-то так, – заключил Макс, приложив руку к подбородку, задумавшись.

      – О чем задумался?

      – Да думаю, сказать тебе или нет, что та девчушка, похоже, у нас в кадрах работает.

      – Так да или нет? – спросил я с наездом.

      – Вот сам и узнаешь, – сказал он и рассмеялся.

      – Ну ты и гад. И вообще, не очень-то хотелось, ага, – заявил я в ответ.

      – Трусишка.

      – А то нет, – в этот момент телефон завибрировал. Мне на карту рухнули двадцать пять тысяч с комментарием: "Это тебе на одежду, аванс из зарплаты. По твоему вопросу помогу, чем смогу. С.П."

      – Чего у тебя там пиликает, Кит? – спросил с интересом Макс.

      – Кажется, вечером нам придется меня одевать, поскольку я ни в зуб ногой в современных тенденциях.

      – Или надевать, если ты любишь играть в трубочиста. Так чего телефон пищал?

      – Твой отец скинул аванс на шмотки. Вечером нас ждет жопинг.

      – Неплохо, а то коллекционная футболка плейбой тебя старит.

      – Кто бы говорил, мистер.

      – Ладно. Забей.

      Часа два мы обустраивали себе рабочие места. Я не выдержал, распечатал несколько смешных картинок и развесил их на стене за своей спиной. Мы попили кофе, перекусили, поиграли в приставку, я, кстати, в фифа обыграл Макса вчистую, отчего он пригорюнился,