Дракон в моем утреннем кофе. Наталья Мамлеева

пожиратель фей, оказался вполне себе симпатичным мужчиной, все портили только взбешенные глаза, направленные на меня, а также остатки переваренного в моем животе хлеба.

      – Ой, – сказала Миана и бросила растерянный взгляд на мать.

      – Ваша светлость, прошу простить! – с визжащими нотками произнесла Каори, а Миана выронила меня из рук.

      Я бы пролетела добрые полтора метра, если бы меня не поймал его светлость и не сжал в кулаке. Мне вспомнилась сцена из старого «Кинг Конга». Даже захотелось так же покричать, но я все же не стала и просто облокотилась о ладонь герцога и подперла щеку рукой.

      – Благодарю за подарок, – буквально выплюнул герцог. – Теперь прошу меня извинить, мне пора.

      Все так же сжимая меня в кулаке, его светлость вылетел из гостиной и помчался наверх, как я позже узнала, в свою комнату. Влетев туда, он едва не сорвал дверь с петель и швырнул меня на кровать. Я подобралась поближе к мягкой подушке и разлеглась на ней, откровенно кайфуя. Двое суток на жестком дне клетки – шутка ли?

      – Опять фея! – воскликнул герцог. – Еще и страшная! Да почему вы меня преследуете?!

      Если честно, мне уже было до лампочки, что он так возмущается, я откровенно наслаждалась мягкостью подушки и едва не урчала. Его светлость заметил, что его игнорируют, и подошел ближе, наклонившись ко мне.

      – Ты меня слушаешь?

      – Не-е-ет, – протянула я и потянулась. – Я кайфу-у-ую.

      Герцог, видимо, не понял значения этого слова и вздохнул, потерев переносицу. После он перехватил пальцами мою талию (почти нежные мужские объятия) и попытался отодрать меня от подушки, но я схватилась за ткань руками, не желая покидать теплое и мягкое лежбище.

      – Не дамся! Хотя бы перед смертью дай належаться! Требую последнее желание приговоренного!

      – Какой смертью? – с усмешкой спросил герцог и отпустил меня, из-за чего я шмякнулась лицом прямо в подушку. – Странная ты какая-то.

      – Да, а еще совершенно несъедобная!

      – Несъедобная, говоришь? – задумчиво спросил герцог. – Это мы еще посмотрим, какая ты несъедобная. Пойду приготовлю специи.

      Герцог усмехнулся и наклонился ко мне. Взяв пальцами мой ошейник (никак придушить пытался), он каким-то образом нагрел его, и тот слетел на подушку. Я потерла шею и облегченно вздохнула, а его светлость вышел из комнаты. А чего он меня освободил? Чтобы в зубах ничего не застряло? Ну уж нет, я обедом быть не собираюсь. Подушка, конечно, мягкая, но пора выбираться.

      Склеенное крыло портило мою координацию похуже спиртного. Спрыгнув с подушки, по покрывалу я спустилась на пол. Дальше побежала к окошку и запрыгнула на штору. Вот еще в школе канат ненавидела! Думала, ну где он может мне пригодиться? А вот же ж! Даже зла на себя стала, что не слушала учителя физкультуры. Еле-еле, карабкаясь и матерясь, я поползла вверх. Дважды скатывалась, трижды падала на спину, чудом не сломав повторно крыло. Наконец забралась на подоконник, вся красная и мокрая. Вытерев лоб, подошла к приоткрытому окну и выглянула – третий этаж, и плюща нет. Так я точно не выберусь!