Предиктор с Зеи. Том 1. Алексей Рудаков

ваши аплодисменты, – проповедник повёл рукой устанавливая тишину: – Как разрешение вашему покорному слуге, только что усладившему ваши зрение, дать пищу ушам, – сделал он короткую паузу: – И разуму. – Ещё одна пауза, самую малость более продолжительная, чем предыдущая.

      – Весь это долгий путь – да-да, тот самый, богатый пешими прогулками и заплывами, – не вставая с места он забавно подрыгал ногами и помахал руками: – Я проделал с единственной целью. Единственной… – Соскочив со стула, шест так и остался стоять на прежнем месте, человек, словно в задумчивости, прошёлся по сцене взад-вперёд: – Вот ведь слово какое… – Словно сам с собой произнёс он: – Вроде и простое, а как много значений? Единственная цель, единственный удачный выстрел, единственная жизнь, единственная мать и один, самый верный и единственный друг. Тот самый, что готов немедленно рискнуть своей жизнью – повторюсь – единственной, ради тебя, – короткая пауза и бледная рука, выскочившая из широкого рукава, описала в воздухе окружность, охватывая зал: – Ради тебя – тоже единственного. И вот – вас двое. Два друга против всего мира. Но ведь лучше – лучше же будет, когда вас больше? Да? Трое, четверо – и все вы, вот вы, – он снова указал в зал, не обращаясь ни к кому конкретно, но так, что каждый из присутствующих, понял, что речь идёт именно о нём: – Вы, объединённые единственной целью, вершите деяния, шаг за шагом пробираясь к вершине. Вы – едины. Вы – спаяны вместе. Это – единство. И с ним я пришёл к вам. Единство, – подняв руки вверх, он сплёл пальцы в замок: – Это всё. Начало всего сущего – сама эволюция шла этим путём, объединяя разрозненные клетки в сложную структуру. Начало – и конец, альфа и омега. Вы спросите, – резко развернувшись к залу, проповедник выбросил вперёд руку, вызвав несколько вскриков своим неожиданным жестом: – Ладно, с началом понятно. А конец? Он каким боком? Спрашиваете? – Внимательно слушавшая его публика ответила сдержанным ворчанием, и он продолжил: – А я – отвечу! Вот мой пример и ответ! Чёрная дыра! Она – объединяет всё и всех! Вот! От простейших клеток, до гигантских структур! И то, о чём я говорю – учение Единства, объединяет малое с большим. Вы, – рука снова мазнула по залу: – Малая часть. Но вот вас коснулось Единство, вот вы приняли его – и всё! Вы не одни! Единое, могучее учение, пронизывающее всё сущее! Оно…

      Семеров слушал проповедника в пол уха.

      Ему, воспитанному на учении Марксизма-Ленинизма, пусть и уже порядком подзабытом, любая религия представлялась одним из рычагов власти, позволяющих единицам управлять массами. Считая себя военным – причём профессиональным, он крайне скептически относился к подобным институтам, стараясь избегать как священнослужителей, так и своих коллег, резко и бесповоротно отринувших прежние учения, ради выгод, даруемых новыми веяниями.

      Но сейчас полковник ловил себя на мысли, что он полон внимания к словам фигляра на сцене. Особенно его зацепила последняя фраза – та самая, про единое и могучее. Мысленно повторив её, он вдруг почувствовал, как поднимаются из глубин