Предиктор с Зеи. Том 1. Алексей Рудаков

кружка, почти наполовину заполненная янтарным напитком с порядком уже истончившейся пенной шапкой: – Просим, товари-ищ, – он коротко икнул, выпуская наружу пивные пары и, чуть покачнувшись на ногах, продолжил: – Командир.

      – Ну и чего ты ему суёшь, – Гайев, бывший самую малость трезвее, оттёр его плечом: – Товарищ командир, просим, – изобразив подобие поклона он попятился назад, открывая дверь, и приглашающе показывая рукой на проём, откуда немедленно вырвалась какофония громких, нетрезвых, голосов: – Ну… Просим. Хоть кружечку, а?

      Сказать, что Семеров был яростным противником алкоголя было нельзя. Но и заявить, что он дружил с бутылкой, тоже бы значило погрешить против истины. Правда, как это часто бывает, лежала где-то посредине.

      Да, выпивал.

      Но – редко.

      Сначала, до его направления сюда, на склад, не было времени на подобное. Позже, уже будучи сосланным на склад, он сознательно избегал алкоголя, прекрасно зная о судьбе своих предшественников, угодивших в эту ссылку перед ним и это действовало на него лучше любой иной кодировки, или заговора. Ну а позже, когда на Землю посыпались обломки корабля, кишащие механоидами, стало просто не до того. Прекрасно понимая, что алкогольный дурман прямой путь к гибели, полковник ввёл на Базе строжайший сухой закон, который действовал и по сей день.

      Но то – База. В ЗС он отпускал вожжи, позволяя бойцам расслабляться. Что они делают, как, или чем снимают стресс – это его не интересовало. Угу. Именно так и до момента, когда тело, возвращающееся из увольнения, не пересечёт Стену. Опьянение – карцер, перегар – наряд вне очереди.

      Эти правила игры знали все и все, понимая их оправданность, с ними соглашались.

      Но, повторимся, только внутри Стены. За её пределами, и это тоже было правилом Семерова, все равны, нет званий и ограничений. Совсем. Достал тебя полковник – отлови его за стеной, да и выскажи, всё, что думаешь. Последствий не будет. И это тоже, такую свободу, он декларировал, строго соблюдая её исполнение.

      – Так. – Оттолкнув кружку, Семеров скользнул взглядом по лицам бойцов:

      – Смирнов, Гайев, Парагоров, Ильин. Наклюкались, голубчики?

      – А что такого, товарищ командир? – Ильин, чуть протрезвевший от грозного тона, тем не менее сохранял спокойствие: – Имеем право. Нам через сутки заступать. Как огурчики будем.

      – Угу, – кивнул ему Семеров: – Зелёные и пупырчатые.

      – Никак нет. Свеженькими будем, – помотал тот головой и кивнул на открытый проём: – Может окажете честь, командир? По кружечке? С нами?

      – Не побрезгуйте, Игорь Семёнович, – вновь прорвался на переднюю линию Смирнов: – Вам, кстати, тож расслабиться не помешает. Одну всего, а?

      – Одну? – Из раскрытого проёма потянуло запахом хорошо прожаренного мяса и Семеров, в желудке которого плескалось всего две кружки утреннего кофе – плотно завтракать он так и не привык, и Семеров, подчиняясь вкусным, каким-то объёмным ароматам, непроизвольно сглотнул.

      – Опять командир-джан не завтракал, – возникший из пустоты Хатибеев,