ОПРИЧНИК. Арина Теплова

и оно отбивало глухими ударами. Опешив, девушка приложила руку к деревянному столбу и почувствовала ладонью едва ощутимую пульсацию. Почти незаметную, едва уловимую.

      – Мирон Иванович! – выпалила Людмила ошарашенно.

      – Чего? – обернулся он к ней.

      – Здесь в столбе что-то бьется, словно сердце в груди.

      – Что за бред говоришь? – нахмурился Сабуров.

      – Ты сам руку приложи!

      Стремглав спрыгнув с сундука, молодой человек приложил руку к тому месту, куда указала Людмила. Уже через миг, он вперился в девушку опешившим взглядом и, быстро сжав кулак, со всей силы ударил по деревянному столбу. Тонкая панель треснула и вывалился кусок древесины. Мирон приник лицом к дыре в столбе, а затем проворно сунул руку внутрь. Спустя миг, он вытащил небольшую кованную из тонкой меди чашу, которая была чуть зеленоватого оттенка. Потертая, размером чуть более мужской ладони, она была вся испещрена диковинными рисунками, выгравированными на ее поверхности внутри и снаружи. Мирон начал вертеть вещицу в руках, осматривая и ощущая, как в его душе растет ликование. Чаша, от которой зависела жизнь его отца, была найдена и оставалось только свезти ее царю. Людмила стояла рядом с молодым человеком, тоже с интересом и восхищением разглядывая Чашу, почти не веря в то, что им удалось найти ее.

      Ощущая, что Чаша действительно странно необычно пульсирует, словно в ней было маленькое сердце, Мирон понял, что это явно волшебная вещь, которую он искал. Ведь незря же колдун спрятал ее здесь и никого не пускал. Оставалось только проверить ее при лунном свете на радугу и можно было отправляться в Москву.

      – Благодарствую тебе, Божечка! – выдохнул Мирон воодушевленно, вертя Чашу в руках и радуясь словно мальчишка. На его губах заиграла улыбка, которая редко появлялась на его лице и он чуть отошел от девушки к факелу, горящему на стене, пытаясь рассмотреть Чашу получше. – Вот, спасибо тебе.

      Опешив от такой непосредственной искренней радости молодого человека, девушка приблизилась к нему и, внимательно глядя на Чашу, прищурилась.

      – Зря радуешься, Мирон Иванович, – вдруг произнесла тихим голосом Людмила. – Без яхонтов самоцветных и обручей золотом кованных не будет Чаша волшебной.

      Он не сразу осознал ее слова, но спустя миг, перевел взор на ее лицо и спросил:

      – Что ты сказала, девица?

      – То и сказала, что Чаша эта – пустая. Только оболочка, без сакральных частей.

      – Ну-ка, объясни толком, – выпалил недовольно Мирон и улыбка исчезла с его лица. – Ничего не пойму.

      – Вот, смотри, – ответила Людмила указывая тонким пальцем на основание Чаши. – Видишь, четыре углубления на ножке, явно для самоцветов, которые раньше здесь сияли. А светлые две полосы по контуру у основания и в талии Чаши. Точно здесь драгоценные обручи были.

      – Ты откуда это поняла? – опешил Мирон, видя явное подтверждение словам девицы. – Это тоже тебе старица – монахиня рассказала?

      – Да, – кивнула девушка. – Чаша должна украшаться