Я – алкоголичка Вера. Надежда Нелидова

 есть. Интернет предупреждал: сожми зубы и терпи. Вскрики, стоны, ойканье, кряхтение и издание прочих непотребных звуков раздражают измученных, усталых медиков. Якобы пациент спекулирует и таким образом оттягивает внимание от более серьёзных больных на себя. Не та боль, что кричит – а та, что молчит.

      Рядом очень полная женщина самостоятельно пыталась из кресла вскарабкаться на каталку. Она не знала, что скорую нынче нужно вызывать с бригадой «всегда трезвых грузчиков». Приподнималась на руках, руки подламывались, она с воплем падала обратно. Санитарка и сестра выглядывали из двери и, убедившись, что больная продолжает «симулировать», исчезали.

      Наконец, бедняжка, дико вскрикнув, переползла-перевалилась и замерла, не дыша и вытаращившись. Елена Савельевна с ужасом встретилась с ней взглядом и поспешно отвела глаза. А если у женщины позвоночник или таз, спинальная травма?! Если она двигается в шоковом состоянии, когда двигаться абсолютно противопоказано?! С другой стороны, не хватало сестре и нянечке, при их грошовых зарплатах, ещё и в грузчики-тяжеловесы переквалифицироваться, надсаживаться и вывихивать спины, выкручивать руки. Женщинам по трудовому законодательству нельзя поднимать больше 7 килограмм.

      Елена Савельевна возблагодарила бога за бараний вес.

      ***

      У Елены Савельевны в жизни было два любимых занятия: сидеть в интернете и гулять на свежем воздухе. В сущности, у неё только и были эти единственные два дела – интернет и гулянье. Компьютерной грамотности её научили в последние годы на почте, где она всю жизнь служила, иначе бы сократили. И всё равно сократили.

      Насидится за компьютером – и на улицу. Обувь «прощай молодость»: мягкая, удобная, на толстой рубчатой подошве. Нога в ней спала.

      Десять километров в любую погоду – Елена Савельевна, назло Пенсионному фонду, отмеренный государством «период доживания» собралась растянуть как можно дольше. Разрумянится, разгладится лицом, насытит каждую клеточку кислородом, сбросит лет двадцать. И, усталая, с приятно ноющими косточками, сядет один на один с товарищем – компьютером.

      Обложится яблоками, морковкой, орешками, финиками, изюмом – всё недорого, но полезно – включит приглянувшийся фильм. Это был её ежевечерний личный маленький кинотеатр, можно сказать, королевская ложа.

      Ради неё, единственной, устраивался сей маленький киношный праздник. Ради неё сценарист ломал голову над захватывающим сюжетом. Для неё, зрительницы №1, снимались голливудские созвездия. Персонально для Елены Савельевны трудилась киногруппа: режиссёры, операторы, ассистенты, осветители, гримёры. Ради неё, только ради неё одной выделялись миллионные бюджеты. И Елена Савельевна царственно хрустела морковкой.

      Хочешь – смотри переживательные сериалы, хочешь – ужасайся квазарам, пульсарам и прочей космической нечисти, хочешь – путешествуй по всему миру. В принципе, она не прочь путешествовать «живьём», но, ради бога, с кем? Перебирала и отбраковывала подруг.

      Та отличная компаньонка и покладистая, но старовата. Ей нужна сиделка и носильщик, а Елена Савельевна не нанималась. Эта умница – но хабалистая и хамоватая. Да чего там, хамка самая настоящая. Они поцапаются и подерутся уже на перроне, приедет милиция разнимать.

      Третья – жуткая скряга и примется искать самый ужасный дешёвый отель и самое экономное задрипанное кафе. И будет в номере варить вонючий доширак в стакане, с кипятильником.

      У четвёртой элементарное недержание речи. Если Елене Савельевне в обильном потоке слов удаётся вставить словечко – уже удача. А наедине в купе и гостиничном номере – уши свернутся в трубочку.

      Пятая вся какая-то дистиллированная, правильная. Ни рыба ни мясо, будто в рассоле вымочена. Ни женским поделиться, ни похихикать, ни посплетничать.

      Есть спокойная Катюша, прелесть – но та после совместной с Еленой Васильевной поездки в Турцию почему-то наотрез отказывается покупать тур на двоих. В общем, как в песне: «А тот сёмый, рослый да весёлый, сам не хотел меня брать».

      ***

      Она весело перебирала лёгкими, сухими ногами в ботиках, радуясь новогоднему морозцу. И вдруг под предательски припорошенным снегом – страшно скользкий ледяной накат с сильным уклоном. И со всего долговязого роста она рухнула на лёд.

      Успела подумать: «Какая я молодец, правильно падаю. Как учили в группе «Здоровье»: сгруппироваться – и бочком в позе эмбриона. Тогда откуда эта пронзившая бедро боль и чувство странного смещения, будто сложились костяшки домино, и эта невозможность встать на ватные ноги? Вот так же мама с шейкой бедра… Только не шейка, ах только не шейка – гроза, кошмар, ужас и приговор женщин за 55.

      Но какие у нас родные, милые люди! Говорят, за границей прохожие шарахаются от упавшего человека: потом разборок со страховой компанией не оберёшься. У нас заахали, набежали, подняли. Прижали салфетку к рассечённой брови, отвели в сторонку, кто-то уже вызывал скорую.

      Она лепетала, оглядываясь: «Песочком присыпать. Ветку воткнуть…». Пока с ней хлопотали, ещё двое, как подкошенные, один