Пиррова победа. Роман. Часть 1. Василий Варга

определить судьбу каждого. А список на этих врагов передать капитану на его рассмотрение. Председателем буду я, а протокол будет вести Корнута, поскольку он самый грамотный среди нашей банды. Достань, Василь Михайлович, свою поименную книгу из сейфа, и мы приступим к работе.

      Первым в поименной книге оказалась фамилия Ажуйко.

      – Прошу дать характеристику и внести предложение, – потребовал горбун.

      – Я что—то не припомню этого субъекта, – сказал Миша Костяк.

      – И я не припомню такого, – сказал Вошканюк.

      – Он уже давно умер, – сказал Дима Покривчак.

      – Давайте занесем его в списки врагов народа, – предложил Вошканюк.

      – Я возражаю, – сказал горбун. – Что, если капитан захочет отправить его на стройки коммунизма, а он мертв? Нам же и попадет. Нам нужно хоть пятьдесят фамилий. Но это должны быть живые, здравствующие люди. Если не наберется, занесем и Ажуйко… последним, а пока лучше обсудим тех, кого знаем, кто еще живой и преступно топчет советскую землю. Поименную книгу пока убери, а то там еще много мертвецов найдется. Ты, Василий Михайлович, пометь всех, кто уже помер. А там посмотрим. У тебя он значится в живых, а на деле его уже и нет. С мертвецами коммунизьму не скоро построишь.

      – Я предлагаю Ватамана, – сказал Миша Костяк. – Он на двух ногах колхозную землю топчет, значит живой.

      Ватаман был одним из зажиточных людей села, поэтому прошел единогласно. Избежать почетного звания «враг народа» ему бы все равно не удалось бы, ни при каких обстоятельствах. Дело в том, что у него было ладное хозяйство, а в хозяйстве больше одной коровы, больше одной свиньи, больше одной овцы, больше одной курицы, а это никак не вписывалось в постулаты марксизма, в которых человеку предписывалось быть зажиточным только наравне с сельскими пролетариями.

      – Вмажь ему неполное погашение налогов и то, что у него добротный дом, и крыша не протекает, и два колодца около дома, и запасы сена как минимум еще на одну корову, – предложил горбун.

      – И жернова у него в сарае, он зерно может дома молоть, не надо на мельницу ходить, – сказал Вошканюк.

      – Церковь регулярно посещает и всю семью водит: религиозный уклон ему пришить можно, – добавил Костяк.

      – Он там, наверное, Богу молится, чтобы советская власть побыстрее окочурилась, чтоб издохла и больше дня не продержалась, – сказал Дима Покривчак.

      – А я видел, как он шел вразвалку и что—то себе под нос бормотал, наверное, советскую власть проклинал, – добавил Юра, брат Димы.

      – А я видел, как он шел молча, не говоря никому ни слова. Это он про налоги умалчивал, – добавил Вошканюк.

      – Кто за? – спросил горбун, и все до одного подняли руки. – Хорошо, давайте следующую кандидатуру и не надо обсуждать так подробно, а то мы до утра не наберем пятьдесят человек, – сказал горбун.

      – Я предлагаю Цуберу Юрия Юрьевича, – сказал Вошканюк. – У него земли навалом, индюков много около дома