Зачем богам любовь. Повесть. Владимир Влялько

мостов.

      В одну из таких майских ночей Виктор (так звали того механика) следил за показаниями датчиков, контролирующих состояние механизмов Дворцового моста (последние годы в управлении разводкой все шире стали использовать компьютерные технологии). Вдруг экран монитора погас на пару секунд, затем загорелся и стал изображать Троицкий мост вместо Дворцового. К мосту в это время подходил «Мореход-112». Выглянув из диспетчерской, Виктор обратил внимание на небольшое изменение угла захода судна в разводной пролет. Казалось, оно благополучно его проходит. Но через минуты две внезапно погас свет в округе, и включились дежурные генераторы.

      Телефонный звонок прервал раздумья главного архитектора.

      – Юрий Петрович? Вас беспокоит Александр Марш. Хотел бы узнать о результатах рассмотрения Советом моего проекта.

      – Да, Александр, здравствуйте. К сожалению, ничем пока не могу порадовать. Совет прошел, ваш проект обсуждался. Большинство из присутствующих отклонило его. Причина? «Автор слишком молод и переусердствовал с модернистскими тенденциями», – основная мысль противников ваших идей. Вы знаете, – я ваш сторонник, но этого было недостаточно. Сожалею.

      – Благодарю, Юрий Петрович, – ответил юный архитектор. – Что ж, будем бороться дальше, – многозначительно заметил Александр.

      Однако, силы для борьбы были неравными. Разве только боги (если бы они видели несправедливость) своим вмешательством могли склонить чашу весов в пользу проектов молодых зодчих.

      СЕШАТ (3-я встреча)

      Боги размышляли. Явное вмешательство в земные дела не приветствовалось. Воздействие на разум и душу поощрялось. Но реализовать это было не просто.

      – Отец! – обращалась Сешат к богу Тоту. – Что я должна сделать в первую очередь?

      – Ты знаешь, на планете недавно прошли знаменательные юбилеи: семьдесят пять земных лет со дня победы над фашизмом, прошло больше века со времен геноцида армян турками. Ты подсчитала число невинных жертв тех событий?

      – Я работаю, отец, над этой грустной арифметикой. Но, согласись, это уже история. Печалит меня другое обстоятельство. Покровительствуя искусству письменности, я задумываюсь о юных душах, отравляемых так называемой «новой литературой». Лавина низкопробного чтива заполонила полки многочисленных книжных магазинов. Преступления и убийства стали главной темой таких произведений. Не спасает эти творения попытка скрыться под личиной «иронических детективов» или приключенческих романов. Подобные «шедевры» травят души читающих основательно. Что прискорбно, – среди авторов «убойных» в буквальном смысле слова романов и рассказов очень много женщин. Призванные нами, богами, даровать жизнь, они избрали своим ремеслом придумывание преступлений и описание смерти. Парадокс!

      Взяла и написала бы дама с пером нечто в духе Цвейга. Например, «Письма незнакомцу». И приоткрыла бы внутренний